Прошло еще полчаса. Пара наконец-то наговорилась и разошлась: девушка отправилась к своим подругам, а ее кавалер, поручик Михаил Лермонтов, – в противоположную сторону. Но не успел он пройти и несколько шагов, как путь ему преградил сын французского посланника.

Что произошло между ними дальше, Лермонтов изложил в рапорте своему полковому командиру генералу-майору Плаутину: «Господин де Барант стал требовать у меня пояснения насчет (будто бы) мною сказанного. Я отвечал, что все ему передано несправедливо, но так как он был этим недоволен, то я прибавил, что дальнейшего объяснения давать не намерен. На колкий его ответ я возразил такой же колкостью, на что он сказал, что если б он находился в своем отечестве, то знал бы, как кончить дело. Тогда я отвечал, что в России следуют правилам чести так же строго, как и везде, и что мы не больше других позволяем себя оскорблять безнаказанно. Тогда он меня вызвал, и мы, условившись, расстались».

Противники договорились встретиться в полдень 18 февраля за Чёрной речкой. Секундантом Лермонтова согласился стать его друг Алексей Столыпин, секундантом де Баранта стал француз виконт Рауль д’Англес, полярный исследователь.

Условия были таковы: сначала противники должны были драться на шпагах до первой крови. Даже если рана будет глубокой, поединок не останавливается, а продолжается на пистолетах с 20 шагов. Стрелять должны были одновременно, по сигналу.

Лермонтов сообщал: «Так как господин де Барант считал себя обиженным, то я и предоставил ему выбор оружия. Он избрал шпаги, но с нами были и пистолеты. Едва мы успели скрестить шпаги, как у моей конец переломился, и он слегка оцарапал мне грудь. Тогда мы взяли пистолеты».

Далее о произошедшем свидетельствует Столыпин: «Стрелять они должны были по сигналу вместе; по слову раз – приготовляться, два – целить, три – выстрелить. По счету два Лермонтов остался с поднятым пистолетом и спустил его по слову три. Барант целил по счету два. Направления пистолета Лермонтова при выстреле я определить не могу и могу только сказать, что он не целил в де Баранта». Сам Лермонтов в рапорте докладывал: «Мы должны были стрелять вместе, но я немного опоздал. Он дал промах, а я выстрелил уже в сторону. После сего он пожал мне руку и мы расстались».

Конец ознакомительного фрагмента.