– Всегда мечтала ужинать пиццей с газировкой, – радостно восклицаю я, отправляясь мыть руки.

Через минуту мы уже все трое уплетаем наш ужин за столом.

– Нея, может, ты хотела прочесть молитву перед едой? – Интересуется Анна, скатывая пиццу в трубочку перед тем, как откусить.

– Молитву? – Прерываюсь я.

– Почтить их память. Я слышала, так принято у некоторых нормальных людей.

Я выпрямляю спину.

– А разве мертвым не все равно? – Усмехается Сара.

– Лучше поминать их как можно реже, чтобы не беспокоить. – Объясняет Анна. Затем бросает на меня многозначительный взгляд из-под бровей. – Просто я уважаю чужие традиции, и мне не хочется, чтобы Нея лишалась чего-то важного из-за нашего присутствия здесь. Мы ж не варвары какие-нибудь.

– Мы с тетей не придерживались каких-либо традиций. – Выпаливаю я.

И только в этот момент понимаю, что говорю об Ингрид. Никакая она мне не тетя. И вся прошлая жизнь кажется сплошным обманом.

– Кстати, о ней. – Анна отодвигает от себя коробку с пиццей и ставит локти на стол. – Вполне возможно, что целью нападения на Катарину было заполучить ее кровь, чтобы с помощью нее отыскать место захоронения ламии. Дедуля Хельвин сорвал планы Ингрид, и ей пришлось довольствоваться прядью волос с головы девушки. По ним она могла узнать место нахождения реликвии: это грязный черный ритуал – сродни наведению порчи, когда организм человека вдруг начинает убивать сам себя. Если Кайя бывала в жилище Асмунда и видела книгу, Ингрид могла покопаться в ее сознании и вытащить оттуда эти зрительные образы. По этой же причине девчушка была долгое время заперта в своем подсознании без возможности выбраться, а вампирский яд блокировал любые попытки к исцелению.

– И почему этим ведьмам не живется спокойно? – После недолгой паузы задается вопросом Сара. – Почему нужно вечно кого-то травить, убивать, околдовывать? А это бесстыдница еще и зомбаков оживляет!

– Черная магия направлена на разрушение, потому и сильна. Такая магия использует темные силы для работы с потусторонними энергиями. Тот, кто выбирает этот путь, как правило, эгоистичен, жаден и жаждет власти. Ингрид получила от матери силы зверя и древние знания, которые вряд ли применишь во благо, так что она будет искать возможности преумножить их.

– Интересно, она могла бы выносить ребенка Асмунда, если бы тот в свое время не предпочел ей Карин? – Вдруг задумываюсь я.

Анна замолкает, уставляется в потолок.

– Иногда в мире происходят совершенно удивительные вещи. – Спустя мгновение, произносит она. – Если у природы не остается выходов, она создает еще один. Библия, наука, законы любой из стран – это всего лишь законы человека, у мироздания – свои заветы и правила, и не обо всех из них мы осведомлены в полной мере.

– Ингрид бы выкрутилась. – Подытоживает Сара, уминая пиццу за обе щеки. – Почему-то я уверена в этом.

Перед сном мы немного болтаем с Бьорном по телефону, обмениваемся впечатлениями и новостями дня. Он напоминает о необходимости принять кровь перед сном. Я признаюсь, что испытываю волнение, представляя, что однажды придется вернуться в Хемлиг, а Бьорн утешает меня, призывая ничего не бояться, пока он рядом со мной.

«Пока Ингрид жива, ничего не будет обычным и прежним», – крутится у меня в мыслях, когда мы прощаемся, и я убираю телефон на столик. Учеба в гимназии, повседневная жизнь, учебные будни и все, что последует далее – все это подчинено лишь одному – чувству страха перед тем, что чудовище явится по наши души в самый неожиданный момент.

«Я должна положить этому конец».