***

Влад с укоризной смотрел на стоявшую перед ним женщину, вот уже много лет работавшую в школе уборщицей:

– Надежда Акимовна, я понимаю, что у вас дома проблемы, но ремонт моего класса страдать из-за этого не должен. Вы сами вызвались побелить в кабинете потолок, мы вам выделили на это два дня, деньги вперёд заплатили, а вы теперь говорите, что не можете сделать это ни сегодня, ни завтра. Скоро приёмка школы к учебному году. Почему из-за вас я должен оправдываться перед директором? Спрашивать-то будут с меня! Оно мне нужно? Идите к нему и объясняйтесь сами.

– Владислав Викторович, – женщина умоляюще сложила руки. – Я всё сделаю, всё успею. Только сегодня и завтра, пожалуйста, отпустите. Я сама поговорю с Анатолием Михайловичем, когда вернусь. Мне очень нужно поехать в область, в больницу. Мой внук Стасик… Ему всего семь лет… С ним его мать, Олеся. Но я должна помочь внуку и дочери…

Больше она говорить не могла и захлебнулась в рыданиях.

Влад отвёл взгляд в сторону. Он знал, что недавно с мальчиком произошла беда: Стас не вернулся домой из пришкольного лагеря и отсутствовал два дня. На его поиски были брошены все поисковые группы района, к ним присоединились просто неравнодушные люди, но найти его не смогли. Только к концу вторых суток несколько человек случайно наткнулись на ребёнка: он, обессиленный, но живой, лежал на куче валежника в лесополосе. Влад тоже участвовал в поисках, потому что не мог остаться в стороне от чужой беды и оказался как раз в составе той группы, которая обнаружила мальчика. Влад первым увидел ребёнка и кинулся к нему, но едва приподнял голову и позвал по имени, как Стас тихонько вскрикнув, обмяк на его руках.

– Скорее, вызывайте скорую помощь! – закричал Влад, бережно поддерживая мальчика. – Он потерял сознание! Его нужно как можно скорее доставить в больницу!

Врачи, прибывшие на место, только ахнули, осмотрев ребёнка:

– Срочно готовьте реанимацию, – не скрывая своего волнения, говорил по телефону диспетчеру седоусый фельдшер. – Мальчика как будто пытали: у него ожоги по всему телу, черепно-мозговая травма и ножевые раны, есть перелом. Правая рука, лучевая кость. Я вообще не представляю, как он выжил… И кто мог сделать с ним такое…

Стаса отправили сначала в районную, а потом в областную реанимацию, где он продолжал находиться после нескольких проведённых ему операций. Полиция бросилась на поиски извергов, мучивших ребёнка, но без свидетелей и показаний самого Стаса следствие быстро зашло в тупик, а он молчал и не отвечал на вопросы, которые ему задавали мать и полицейские. Только в глазах несчастного мальчика плескался пережитый им ужас.

Влад смягчился и коснулся плеча плакавшей перед ним уборщицы:

– Ну что, всё так плохо? – сочувственно спросил он. – Стасу стало хуже?

Женщина покачала головой:

– Наоборот, мы надеемся, что он пойдёт на поправку. Представляете, Владислав Викторович, Стасик попросил куриного супчика, его любимого. И котлетку…

– Так он заговорил? – обрадовался Влад. – Это же очень хорошо! Ладно, Надежда Акимовна, поезжайте к внуку и ни о чём не беспокойтесь. В конце концов, здоровье Стаса важнее…

Надежда всхлипнула и вдруг, поддавшись внезапно нахлынувшему чувству благодарности, шагнула к Владу и уткнулась лицом в его грудь:

– Спасибо вам за всё, Владислав Викторович! Вы такой добрый! Дай Бог вам здоровья!

– Ну-ну, Надежда Акимовна! – Влад положил руки на её плечи, отстранил от себя и заглянул в лицо: – Успокойтесь. Главное, что Стас пошёл на поправку. Теперь всё будет хорошо!