Пока я выбиралась из ванны, пока закутывалась в такое же, как и подруги, неимоверно огромное полотенце, Милания что-то тихонько напевала и довольно ритмично шлёпала босыми ногами по полу, явно вальсируя по комнате.

– Ну… – заметив меня, девушка замерла. – По идее планировалось, что добравшись до таверны, мы отдохнём, поспим, перед выездом ещё раз перекусим, прихватим с собой в дорогу провизии, но… я совсем не хочу спать! – рухнув на кровать с раскинутыми в стороны руками, известила она.

Прозвучало это так… в общем, я поняла, что и мне понежиться в кои-то веки в мягкой постели будет не дано. Однако я всё же забралась на свою кровать и, подложив под подбородок сомкнутые в замочек руки, уставилась в окно.

– Интересно, а как там? – говорю.

– В столице? – тут же подхватила тему готовая говорить о чём угодно Милания.

– Ну и там конечно, – соглашаюсь. – Но меня больше интересует Университет.

– Ах, ты об этом! Сейчас расскажу! – заявила она и в мгновение умудряется перевернуться, сесть и подобрать под себя ноги. – Мои родители там учились, и бабуля. Дед тоже, говорят, но он умер ещё до моего рождения. Папа не особо распространяется о студенческих годах. Он вообще у меня не особо-то общительный. Вечно чем-то занят. А вот мама и бабуля…

И девушка окунулась в воспоминания о некогда услышанных историях. Рассказывала она очень увлекательно, ярко, в красках, перемежая всё это описанием ситуаций, когда услышала ту или иную историю. Но в какой-то момент я поймала себя на мысли, что почти не слушаю, голос Милании звучит фоном, оставляя обрывки информации на задворках сознания, а мысли уже там – в универе. Как же всё-таки здорово, что мы встретились!

На этой мысли я и провалилась в сон. И, конечно же, виделись мне описанные Миланией здания на территории учебного заведения. Я знала, что вон та махина – это административное здание, где хранятся всякие архивы, там же находится кабинет ректора, деканаты, а ещё… ещё там один-единственный день в году работает приёмная комиссия. И будто день этот уже позади, а я уже являюсь полноправной студенткой не знахарского, как предполагала подруга, а лекарского факультета. Собственно, у женщин выбор был невелик: при наличии магии либо на бытовой идти можно, либо на лекарский, ну а если есть знания, но нет магии, то на знахарский. Магии во мне оказалось с избытком, и решив, что не пристало графине домработницей быть, я тут же выбрала лекарский.

Проснулась от того, что кто-то очень настойчиво тормошил меня за плечо.

– Ну вставай уже! – как-то немного обиженно бормотала Милания. – Все уже собрались, одних нас ждут.

– Ой! Прости, – смущённо говорю и начинаю озираться в поисках своей одежды.

– Вот, – девушка кивнула на стоящий возле кровати стул, на котором было развешено симпатичное голубое платье. – Твои вещи я уже упаковала, приедем и на месте отдадим их в прачечную. Одевайся уже, чего глазеешь.

Никогда прежде я не носила чужие вещи. И дело было не в том, что я брезговала, просто неудобно было.

– Давай, давай! – подбадривала меня девушка. – Я же видела, что у тебя совсем нет вещей, а у меня целый сундук этих нарядов. Прости, но я это платье не очень люблю. Вернее, дело не в нём. Голубой – не мой цвет. Вот зелёный, или бирюзовый… персиковый мне тоже нравится… – мечтательно закатила глазки девушка. – Вот, помню, было у меня одно…

Так под её воспоминания о нарядах мы и собрались. Собранную Миланией торбочку всё же пришлось распаковывать и собирать по новой. Дело в том, что с платьем и туфельками проблем не возникло – они сели на меня как влитые. Но вот нижнее бельё… Всё-таки это слишком уж личное, чтобы брать подобные вещи у кого-то, пусть девушка и говорила, что они абсолютно новые, но в этом вопросе переступить через себя я так и не смогла, пришлось достать уже ношенные и заботливо упакованные. Только и оставалось поражаться – чем я думала, собирая сумку в дорогу? Зачем мне куча гребешков, шпилек и носовых платочков, которые я взяла?