– Необходимо опросить вашу дочь.

– Надежде Ивановне нездоровится.

Одна из дверей распахнулась, вошла девушка в тёмно-синем домашнем платье. В гостиной будто стало холоднее. Будто повеяло морозом. Будто пахнуло снежком. Лицо её, чистое, белое, казалось, вырезано изо льда. Мгновенный портрет запнулся и промямлил, что барышне не больше двадцати одного, воспитана, умна, не избалованна, не капризна.

– Мама? – спросила она, бросив взгляд на незнакомых мужчин и на одном из них задержавшись чуть дольше, чем позволено воспитанной барышне.

Щекотливая ситуация не смутила генеральшу.

– Это из полиции, Наденька. Выясняют вчерашнее происшествие.

Ванзаров выдержал взгляд светлых глаз, похожих на замёрзшие омуты. Бранд чихнул и стушевался окончательно.

– Спрашивайте, господа. – Барышня присела на диванчик рядом с матерью.

Ванзаров счёл нужным представиться ещё раз. И смущённого Бранда тоже представил. Что не произвело на Надежду Ивановну впечатления. Редкая барышня, не интересуется сыщиками. Не любит, что ли, криминальные романы…

– Когда приехали из Москвы?

– В четверг утром, – ответила мадам Гостомыслова вместо дочери.

– Какова цель визита?

– Цель визита! – возмущённо повторила она. – Захотели посетить столицу и приехали. Ни у кого дозволения не спрашивала и не стану.

– Часто бываете в Петербурге?

– Никогда прежде не была. Не люблю ваш каменный колодец. То ли дело Москва: простор и уют.

– Как Надежда Ивановна оказалась на катке? – Вопрос Ванзаров обратил генеральше, дочь без матери рта не раскроет, покорна воле родительницы.

– Перешла через улицу.

– Чтобы попасть на каток Юсупова сада, нужно иметь приглашение Общества любителей бега на коньках.

Мадам нахмурилась:

– У нас гостевые билеты.

– Их может вручить только член Общества. Прошу назвать, кто вам вручил.

Надежда Ивановна чуть повела головку к матери. Та тихонько погладила её ручку. Белую как снежок.

– Слышала, что полиции манеры незнакомы. Что ж, вы в своём праве. Билеты предоставил господин Куртиц.

– Иван Фёдорович?

– Нет, его отец.

– Вручил в четверг, в пятницу или в субботу утром?

– Лежали на столе в этом номере, – ответила мадам, а дочь чуть заметно кивнула.

– Давно знакомы с Фёдором Павловичем?

– Меньше двух недель, – вдруг ответила Надежда Ивановна. На лице матери скользнула тень досады.

– При каких обстоятельствах познакомились в Москве?

– Какое это имеет отношение к происшествию? – строго спросила мадам. И получила краткий ответ:

– Требует выяснения.

Взвесив на мысленных весах, она мягко погладила руку дочери.

– Фёдор Павлович с сыновьями посетил каток Зоологического сада, увидал мастерство Наденьки, пригласил на каток Общества. – Она взяла паузу. – А потом сделал приглашение, от которого нельзя отказаться.

– Ваша дочь знакома с Иваном Фёдоровичем? – спросил Ванзаров под сопение Бранда.

– Был представлен отцом.

– Иван Фёдорович посещал вас с визитом в Москве?

Мадам Гостомыслова позволила себе усмехнуться:

– Каким только дуракам не дано право посещать приличный дом в сезон смотрин.

Спрашивать, зачем Иван Фёдорович нанёс визит барышне на выданье, получил ли отказ, было неприлично и не нужно. Даже Бранд понял и подивился всесилию логики. Ванзаров собрался переходить к главному. Раздался робкий стук в дверь.

Гостомыслова разрешила войти.

Появилась горничная с массивным подносом, уставленным тарелками, блюдами и графином с морсом. Девушка старательно смотрела под ноги. Сделав несколько шажков, остановилась и подняла лицо:

– Куда прикажете…

Выскользнув из рук, поднос рухнул на пол, разразившись звоном битого стекла и грохотом серебряного блюда. Надежда Ивановна бровью не повела, мадам поморщилась: