Вдобавок я нащупала другую проблему – страшные колтуны. Ведь раньше он не давал себя толком осмотреть, и мы не думали, что с шерстью все так серьезно. Стригли вдвоем с мужем, коту было больно, ведь шерсть свалялась за несколько лет, но он почему-то понимал, что мы ему помогаем, – отбегал в сторону для передышки и возвращался снова, как бы говоря: «Давай, продолжай экзекуцию, Ччеловек». Стригли почти до основания, ведь кожа бедного животного совершенно не дышала. Так было больно осознавать, сколько времени он ходил и мучился. На месте колтунов потом постепенно стала расти красивая и блестящая шерсть, хоть и пришлось некоторое время походить страшненьким.

После стрижки мы старались беречь его от холода и подольше оставляли дома. Но Свобода – это вся его жизнь, и он все же уходил, часто в ночь, под уханье совы…

Кастрировать кота было нельзя – почтенный возраст и множество болезней не позволяли этого сделать. Но он ни разу не пометил наш дом ни внутри, ни снаружи, хотя котов в округе было много. Он был владельцем этой территории с незапамятных времен.

Единственным неудобством было, когда подруга попросила взять ее кота на время отпуска. Казалось бы, неделя, но это был тот еще квест. Мне приходилось выходить к Киту на улицу и успокаивать его, поскольку в доме появился другой хвостатый наглец. Кит заглядывал в окна, видел черно-белое чудовище и негодовал. А кот моей подруги, видимо с паники и испуга, пометил кроссовки мужа – пришлось выкинуть. После отъезда гостя я долго извинялась перед Китом Ричардсом. И возносила ему «почести» в виде паштета и креветок.

Сказать, что он меня изумлял, – не сказать ничего! Ни на одного кота он не был похож. Все подробно описывать не стану, история затянется, но в двух словах:

• никогда не запрыгивал на обеденный стол и кухонный гарнитур, со столом была одна попытка прыгнуть, но, услышав свое имя с укоризной, он передумал. Никогда не ругайте котов!

• никогда не заходил к нам в спальню и не тревожил наш покой, если ему нужно было идти на ночную охоту, – он тихонько водил лапкой по двери спальни, а поскольку сон у меня чуткий, я выпускала его по первой просьбе;

• смотрел с нами фильмы и выпрашивал попкорн – мы давали немножко, но лишь потому, что этим глазам невозможно отказать, просьба не повторять и не вестись на кошачьи провокации;

• не точил когти о мебель, не лез куда не надо, просто супервоспитанный и благородный котище;

• делал мне настоящий полноценный массаж мощными лапами, когда я болела или грустила;

• среди наших гостей сам выбирал, с кем ему «лучше дружить» (да, со временем нелюдимый кот привык, что к нам приезжают друзья и бывают даже шумные дети, он очень всем нравился, но честь погладить выпадала не каждому, больше всего он привязался к мужу моей подруги – норвежскому капитану, ну что ж, на то он и потомок котов-викингов);

• когда мы уезжали к родителям в Россию или в отпуск, хозяйка квартиры его кормила по моей просьбе (в чужой дом он бы не пошел жить), а когда мы возвращались, на морде было написано такое безумное счастье, словно он уже не надеялся нас снова увидеть. И я скучала очень сильно в поездках, но знала, что он молодчина и всегда о себе позаботится, дождется нас.

Так уж получилось, что Кит обладал территориальной властью вокруг нашего дома. Гонял даже домашнего кота хозяйки – бедняге доставалось «на орехи».

Но была и другая «жертва нападений» – белый бездомный кот с половиной хвоста, чья судьба, как и у Кита, была незавидной. Этот кот был вроде как «хозяйский», по крайней мере так сказала норвежка Анна, сдававшая нам половину своего дома. Но! Белый не имел права зайти в дом своих хозяев, они его не особо хорошо кормили, и ошивался он по большей части у нас. В связи с этим нападки Кита на него мне казались несправедливыми. Ведь они «братья по несчастью», беспризорные коты, не поделившие территорию…