В конце концов, стало казаться, что Наташа драматизирует на пустом месте. Даже если Степа оставит что-то ей и детям, то это будет не галерея. У него есть счета, имущество. Он же не дурак, в конце концов. Если дурак, то я подам в суд и обязательно выиграю.

В день оглашения завещания я была спокойна как удав. Нотариус пригласил нас на утреннюю встречу. Я взяла с собой Катерину. Мне даже кофе утренний удалось выпить и не блевануть.

В кабинете я сразу увидела Наташу. Она была одета в строгий брючный костюм. Ее волосы зачесаны в гладкий идеальный пучок. Такой я ее видела почти каждый день до смерти Степы. Интересно, она распускает волосы дома? Зачем теперь поддерживать этот строгий образ?

Глупые вопросы самой себе успокаивали.

Я спокойно села в кресло, а Наташа, наоборот, вскочила как ошпаренная.

- Она тоже тут? Ее здесь быть не должно.

- При оглашении обязаны присутствовать все, кто упомянут в завещании, Наталья Петровна, - спокойно ответил ей нотариус. - Вы присядьте.

Наташа вернулась на свое место и недовольно поинтересовалась:

- Надо было и мальчиков привести?

- Несовершеннолетних наследователей представляют родители или опекун. То есть вы.

- Ну и прекрасно. Непонятно, почему вообще мы так долго ждали оглашения. Могли узнать все сразу.

- Не могли, - продолжал терпеливо просвещать Наташу стряпчий. - Степан Борисович настаивал на присутствии всех наследников. Совершеннолетних наследников. С этим была проблема. Отсюда и задержка по времени.

- Мы ждем кого-то еще? - догадалась Наташа.

Мое сердце сжалось до размера изюминки. Кровь остановилась. Если у Степы не было еще любовниц с детьми, то ждать мы могли только одного человека.

- Всем привет. Я не опоздал? - задорно прозвучал голос Мирона.

А через мгновение он появился сам. Я вцепилась в подлокотники. Брат моего покойного мужа прошел в кабинет. Он остановился у моего кресла, приветливо улыбнулся и сказал:

- Давно не виделись, Тина.

В глазах потемнело. Я медленно поднялась с кресла, встала напротив него, моргнула. Моя рука взлетела в воздух. Я размахнулась как следует и звонко ударила Мирона по наглой роже.

Он дёрнулся и тряхнул головой. Надеюсь, ему было больно.

- Да уж, давно, сволочь! - выкрикнула я и замахнулась еще раз.

Мирон не попытался уклониться.

Меня скрутила Катя. Она поймала мои руки и прижала их к бокам.

- Крис-Крис, ты чего! Тише. Успокойся!

- Черта с два я успокоюсь! Какого хрена ты тут делаешь, Мир?

- Вызвали, - развел руками Бероев. - Как и тебя.

- Ты не был на похоронах, но заявился на оглашение завещания. Где тебя носило, урод, пока я хоронила твоего брата?

- Тише, тише, тише, - продолжала шикать Катя мне в ухо. - Потом его убьешь, Кристин.

- Да, господа, прошу всех успокоиться, - присоединился к Кате и нотариус.

Всех - это он меня имел в виду. Наташа Мирона знать не знала. От моей вспышки ее вообще прибило к стулу. Она смотрела на нас, как зритель ток-шоу, где вдруг началась драка.

- Я готов подставить лицо потом, Тиныч, - фальшиво весело пообещал Мирон. - Удовлетворю твою жажду крови.

- Пошел ты, - рявкнула я. - И не смей меня так называть. Понял?

- Понял, Кристина Дмитриевна, - издевательски проговорил Мирон и устроился около Наташи. Она рассматривала его с нескрываемым интересом.

Пообещав Кате быть тихой, я села обратно в кресло. Пришлось обнять себя руками, чтобы запретить телу бунтовать. Меня потряхивало от желания причинить ублюдку острую боль.

Несколько минут я приходила в себя. Нотариус окинул взглядом нашу компанию и начал процедуру. Его монотонный голос немного успокоил. Я вспомнила, зачем мы тут все собрались.