– То есть взломщиков вы не боитесь, – подытожила я.

Корчагин неопределенно пожал плечами.

– Сомневаюсь, что они смогут проникнуть в дом, – заметил он. – Серафима Павловна посторонним дверь не открывает, а взломать замок вряд ли у кого получится. И потом, дома постоянно кто-нибудь есть – то домработница, то Даша, то я.

– Раз камер у вас нет, придется мне поговорить с Серафимой Павловной, – сказала я. – Она сегодня до шести работает?

– Да, можете пойти к нам, она откроет, – кивнул Михаил Викторович. – Скажете, что вы – моя знакомая, Серафима Павловна вас видела сегодня в моей компании.

– Она знает, что вы наняли телохранителя? – поинтересовалась я.

– Нет, если домработница не слышала нашего разговора с Дашей, то она не в курсе рода вашего занятия, – проговорил Корчагин. – Вы не хотите, чтобы Серафима Павловна знала?

– Лучше, если вы не станете говорить посторонним людям о том, кем я являюсь, – произнесла я. – Об этом должны знать лишь вы и ваша дочь. Чем дольше преступник будет думать, что он хозяин положения, тем лучше. А так как мы не знаем, кто угрожал Даше, не стоит никому рассказывать о том, что вы наняли для дочери телохранителя.

– Ясно, я и не собираюсь никому ничего говорить, – сказал Михаил Викторович. – Но вот Даша – она запросто может разболтать кому-нибудь о сегодняшнем скандале. Мало ли с кем дочка общается, сейчас вот она разговаривала по телефону…

– Когда вы хотите поговорить с Дарьей?

Корчагин задумался, потом неуверенно произнес:

– Может, сейчас подходящее время… Только поймите меня правильно, лучше, если я побеседую с Дашей сам. Спокойно, без присутствия кого бы то ни было. А вы можете пока поговорить с Серафимой Павловной, если вам это удобно.

– Разумеется, – кивнула я. – Да, вот еще что…

Я открыла свою сумку, с которой никогда не расстаюсь, вытащила оттуда шариковую ручку. Протянула ее Михаилу Викторовичу и проговорила:

– Попытайтесь отдать эту вещь вашей дочери. Если не представится подходящего момента, просто киньте ручку ей в сумку. Это очень важно, не забудьте!

– Хорошо, а зачем? – удивился Корчагин. – Это что, секретное оружие, что ли? Типа перцового баллончика, чтобы Дашка оборонялась от преступников?

– Нет. Давать в руки оружие девятнадцатилетней девочке, которая вряд ли умеет им пользоваться, идея глупая. Преступник запросто отнимет баллончик, нож или огнестрельное оружие у неопытного противника, и вреда от орудия самообороны будет больше, чем пользы. Лучше не задавайте лишних вопросов, отдайте ручку дочери во время разговора. А я не буду вам мешать, побеседую с домработницей.

– Ладно, я вас понял. – Михаил Викторович забрал ручку, я же направилась обратно в дом Корчагиных.

К моему приходу домработница уже вернулась из магазина, сейчас Серафима Павловна хлопотала на кухне – готовила еду для Михаила Викторовича и его дочери.

Мне она открыла дверь только после того, как я назвала свое имя и сказала, что приходила недавно вместе с Корчагиным, который в настоящее время беседует с Дарьей в парке.

Серафима Павловна вежливо предложила мне пройти в зал и подождать хозяев, но я отказалась.

– Прошу прощения, но я вам сильно помешаю, если задам вам пару вопросов? – спросила я женщину.

Та округлила глаза.

– Вы хотите поговорить со мной? – удивленно спросила Серафима Павловна. – Представления не имею о чем…

– Не пугайтесь, ничего страшного я у вас спрашивать не буду! – заверила я женщину. – Михаил Викторович рассказывал вам что-нибудь обо мне?

– Нет, да он и не обязан мне говорить, кто и по какому делу приходит к нему домой! – заметила домработница. – Я в дела хозяев не лезу, мое дело – убираться, стирать да еду готовить, а все остальное не моего ума дело! Я стараюсь не мешать Михаилу Викторовичу и Дашеньке, у них ведь свои дела, а у меня свои!