Все элементарно: жизнь была вовсе не так проста, как сегодня, и человек, принимавший наркотик, знал, что он рискует под его воздействием не заметить пропасти, заблудиться в лесу, попасть на клык хищному зверю или на копье врагу. Естественный отбор не дремал, и массовой наркомании было не суждено развиться в жестоком первобытном мире. Но уже в относительно благополучные времена античности Плиний-старший (24–79 гг. до н. э.) не уставал предупреждать сограждан: «того, кто злоупотребляет опиумом, подстерегает смерть».

Простые смертные доступа к наркотикам не имели, и различные травы и семена с особым эффектом использовались либо знахарями для лечения больных, либо жрецами для общения с богами. Было подмечено, что наркотики не только даруют веселое состояние духа, но и оказывают стимулирующее действие. В Древнем Китае, в период Инь (XXI/XVI–II–XI вв. до н. э.) император Шеен Шунг советовал своим подданным принимать настой конопли как бодрящий чай и в качестве лекарства от рассеянности.

В европейской истории переломным моментом отношения к наркотикам стали первые крестовые походы (X–XII вв.) и путешествие венецианского купца Марко Поло (1271–1295). Именно тогда в Европу пришли гашиш и опий. Второй занял прочные позиции в ряду широко используемых лекарственных средств.

В России опиум появился в 1581 году, когда в Москве открылась первая царская аптека, в которой заправлял англичанин Джеймс Френч. Использовался опиум в основном как обезболивающее или снотворное. Но в XIX веке опиум стал средством для лечения психических заболеваний и алкоголизма. Профессор Спасский, например, в 1883 году рекомендовал «пьяниц горьких» пользовать от белой горячки по методу доктора Паули, то есть поутру давать больному небольшую рюмку водки, а на ночь один – два грана (один гран равен 64,8 мг) опия в экстракте и натирать мазью, также настоянной на опиуме.

Понятно, что очень скоро появились опиоманы, которых начали лечить извлеченным из опия морфином, который, как считалось, не вызывает привыкания. Споры об этом шли весь XIX век, но еще в 1898 году известный медик Шарль Рише писал, что «у детей не образуется привычки к морфию, а маленькие дозы дают больший эффект; у привычных же потребителей и колоссальные дозы не дают токсического действия».

Впрочем, вскоре лекарством от алкоголизма, опиомании и морфинизма стал кокаин. А уже от него стали лечить изобретенным на рубеже веков героином.

Никуда не исчез и гашиш. Множество известных писателей, поэтов, художников и журналистов XIX века увидели в нем мощный стимулятор творчества. Шарль Бодлер, Теофиль Готье, Александр Дюма-отец, Гюстав Флобер были действительными членами существовавшего в Париже «Клуба гашишеедов».

Уже в ХХ веке исследователь наркотиков и знаменитый писатель Олдос Хаксли в работе «Наркотики, которые формируют умы людей» писал: «Проблема пристрастия к наркотикам и чрезмерному пьянству – не просто дело химии и психопатологии, освобождения от боли и конформности с плохим обществом. Это еще и проблема метафизики – проблема, почти, можно сказать, теологии». И он прав хотя бы в том, что воздействие наркотиков на мозг изначально было весьма тесно связано, как мы уже сказали выше, с различными религиозными культами.

Употребляя различные виды наркотиков, в основном психоделики, жрецы могли беседовать с богами. Или, во всяком случае, считать, что они это делают. Действие психоделиков заключается в выключении фильтров, отсеивающих подробности, которые нормальное состояние сознания считает ненужными (мы уже говорили об этом в главе про гениев и аутистов, когда рассуждали о том, можно ли найти кнопку, которая сделает человека гением). Классическими психоделиками считаются ЛСД и мескалин. Действие мескалина, содержащегося в кактусе пейот, подробно описывал Олдос Хаксли, а практику его сакрального употребления индейскими шаманами изложил в своих книгах Карлос Кастанеда. Кастанеда утверждал, что в 1960 году он встретился с индейским колдуном доном Хуаном и до самой смерти последнего брал у него уроки магии, основанной на традициях индейцев Древней Мексики.