Это был рыбак, которого я видел с моста.

Я рывком подтянул девушку к лодке. Сам схватился за борт, и лодка опасно наклонилась, едва не зачерпнув воду.

Рыбак помог мне втащить утопленницу в лодку. Его широкополая шляпа при этом чуть не упала в воду.

Это был садовник Люцерн – магическое существо, которое обитало в парке Каменного острова.

Что он делает на реке в такую погоду?

Перебирая руками вдоль борта, я подплыл к корме лодки. Залезать в нее не стал, чтобы не утопить хлипкое суденышко. Просто повис на деревянном борту.

Тем временем господин Люцерн уложил девушку животом на скамейку и принялся бесцеремонно хлопать ее по спине. Девушка закашлялась, из ее рта полилась вода. Спутанные мокрые волосы обвисли рыжими сосульками.

– Сейчас я вам помогу, Александр Васильевич, – сказал Люцерн. – Давайте руку.

– Не надо, – хрипя, отказался я. – Гребите к берегу.

Широкие лопасти мерно шлепали по воде. Иногда они срывались на волне, поднимая в воздух веер брызг. Я крепко держался за корму лодки. Пальцы одеревенели, я промерз до костей, но едва обращал на это внимание.

Наконец, мы добрались до берега. Нос лодки заскрежетал по камням, толчок больно отдался в пальцы. Я нашарил ногами дно и кое-как выбрался на берег, держась за лодку. Там я без сил повалился на песок. Мокрые волосы липли ко лбу и лезли в глаза, но у меня не было сил убрать их.

– Она жива? – спросил я.

– Жива, – кивнул Люцерн. – Но ей срочно надо в тепло, да и вам тоже. И хорошо бы вызвать целителя.

– Давайте отнесем ее ко мне, – сказал я, с трудом поднимаясь на ноги.

Девушка все еще не пришла в себя. Но она дышала, это главное.

Садовник ухватил девушку под мышки и приподнял.

– Помогите мне взвалить ее на плечо, – попросил он.

Господин Люцерн с трудом поднимался по крутой тропинке. Девушка висела у него на плече лицом вниз, садовник придерживал ее за талию. Я ковылял сзади, готовый подхватить девушку, если он споткнется.

Когда мы выбрались наверх, смутная тень метнулась в сторону с испуганным визгом. Я дернул головой, но в этот момент мне под босые ноги подвернулся корень, и я больно ударился об него пальцем.

Обеспокоенный Игнат встретил нас у задней калитки – по дороге я успел послать ему зов. С его помощью мы отнесли незнакомку в гостевую комнату и уложили на кровать. На ее бледном лице ярко выделялись рыжие веснушки. Под волосами, выше уха, я заметил кровоточащую ссадину.

– Разожги камин, – велел я Игнату, накрывая девушку одеялом. – Потом принеси еще одеяло и сделай горячий чай.

А сам вызвал Горчакова:

– Иван, это Воронцов. Срочно приезжай ко мне. Я выловил из реки утопленницу. Девушка жива, но без сознания. Кроме того, ее ударили по голове.

– Еду, – коротко ответил Иван.

Игнат тем временем принес охапку дров. Со стуком свалил их на пол и принялся торопливо щепать большим ножом лучину – камин летом мы не разжигали.

– Дай, помогу, – Люцерн отобрал у него нож. – А ты пока чай согрей.

Садовник посмотрел на меня:

– Вам бы переодеться, Александр Васильевич. За гостьей я присмотрю, с ней все будет в порядке.

Он сказал это с такой уверенностью магического существа, что я только кивнул:

– Спасибо.

Поднявшись наверх, я разделся, бросил мокрую и грязную одежду прямо на пол, а сам забрался в душ. Горячая вода обожгла кожу. Постояв с минуту под тугими струями, я сообразил, что нужно вызвать полицию. На голове у девушки большая ссадина. Да она и сама сказала, что ее кто-то ударил.

Так я и поступил – послал зов Мише Кожемяко. Кажется, я его разбудил. Но он мгновенно проснулся, едва я обрисовал ему ситуацию.