– Как вы сказали? – удивился я. – Мастерица снов?

– Да, – охотно кивнул Куликов. – Вера Павловна Милосердова – чудесная старушка! Она угостила меня яблочным вареньем. А потом сделала мне на руке магическую печать, и я снова стал спать.

– Вы можете показать мне печать? – спросил я.

– Конечно, – улыбнулся Куликов.

Он закатал правый рукав пижамы. На бледной коже его предплечья красовался странный рисунок – волк, задравший голову к маленькому кружку луны. Рисунок был выполнен цветными чернилами, глубоко въевшимися в кожу.

– Интересно, – улыбнулся я. – Что означает этот рисунок?

– Я точно не знаю, – пожал плечами Куликов. – Но спать с тех пор я стал хорошо. Если бы не эти сны…

– Расскажите мне о них, – кивнул я.

– Они случаются не каждую ночь. Но… Честно говоря, господин Тайновидец, с недавних пор я их боюсь.

Савелий Куликов поежился.

– Мне снится, что я стою на берегу моря. Пляж усыпан гранитными валунами, на них с легким шелестом накатываются волны и уходят, оставляя за собой кружевные разводы пены. Пахнет свежестью и водорослями. Прибой приносит с собой вырванные с корнем длинные зеленые стебли, и они липнут к камням. А над головой пронзительно кричат чайки.

– Пока ничего страшного, – улыбнулся я.

– Не скажите, господин Тайновидец, – не согласился Куликов. – В этом сне меня охватывает ощущение тоски. Такой, знаете – щемящей и зовущей одновременно. Я не могу находиться на этом берегу, и уйти с него тоже не могу. Так и брожу до утра, а потом просыпаюсь.

– Этот берег вам знаком? – спросил я. – Возможно, вы когда-то бывали в таком месте?

– Да, – кивнул Куликов. – В детстве отец часто водил меня к морю. Мы часами гуляли по берегу. Он был моряком, капитаном… Этот берег выглядит точно так же. Но я не могу узнать место. Знаете, как это случается во сне? Все знакомое и незнакомое одновременно.

– Что случилось с вашим отцом? – спросил я.

– Он погиб вместе с кораблем. Ушел в море и не вернулся. Мне тогда было четырнадцать.

– Соболезную, – сочувственно кивнул я.

– Да, нам с мамой пришлось тяжело, – грустно сказал Куликов. – Денег не хватало. Мама работала целыми днями, но настояла, чтобы я закончил гимназию и поступил в училище. Зато теперь я могу ей помогать.

– Это очень хорошо, – улыбнулся я. – Но что случилось сегодня? Как вы попали сюда?

– Сегодня в моем сне был ветер, – тихо сказал Куликов. – Море потемнело, по нему шли волны с пенными гребнями. И я услышал голос. Он был похож на голос отца.

– И что он сказал? – нахмурился я.

– Я не расслышал из-за ветра. Знаете, сердце словно стиснуло ледяной рукой, и я… бросился бежать.

Куликов опустил глаза, словно ему стало стыдно.

– Любой на вашем месте испугался бы, – кивнул я.

– Кажется, я бежал через парк. Очень хотел проснуться, но ничего не получалось, и это пугало еще больше. Потом в боку закололо, и я перешел на шаг. Заметил какую-то тропинку, свернул на нее и вышел к кофейне.

Куликов жалобно посмотрел на меня.

– Хорошо, что вы оказались здесь, господин Тайновидец. Вот, я поговорил с вами, и мне сразу стало легче.

Он перевел взгляд на Набиля, который протирал чашки, краем уха прислушиваясь к нашему разговору.

– От всего сердца благодарю вас. Кофе такой вкусный и… я непременно занесу вам деньги!

– На здоровье, – улыбнулся Набиль.

Вдруг Куликов поднял голову и к чему-то прислушался.

– Прошу прощения, но мне пора, – неожиданно сказал он. – Будильник звенит. Нужно просыпаться и идти на службу.

Я тоже прислушался, но не услышал никакого звона.

– Рад был с вами познакомиться, господин Тайновидец, – сказал Куликов.