Выпрямляю плечи, поправив жакет, и уверенной походкой огибаю диван. Под пристальным взглядом мужчины усаживаюсь в кресло напротив и прошу пропорхнувшую ко мне на цыпочках официантку о чашке латте на овсяном молоке. Она быстро кивает и также быстро испаряется, словно ее тут и не было.

Нервно роюсь в сумочке в поиске сама не понимаю чего. Почему-то мне страшно поднять взгляд на заказчика. Будто его ледяная аура заставляет каждую нервную клетку в моем теле встать на дыбы и напрячься, словно натянутая струна.

Мужской голос стихает после короткого «на связи» и теперь слышна только мелодичная музыка, льющаяся из колонок терминала. Борясь с собой, все-таки, отрываюсь от сумки и встречаюсь с ярко-голубыми мужскими глазами. Они словно два озера заставляют тонут в своей пучине, притягивая магнитом свою жертву.

Все мысли тут же вылетают из головы, а от смущения не остается и следа. Лишь нервная дрожь охватывает мое тело. Чувствую себя, будто добыча, пойманная ловким хищником. Все сенсоры орут об опасности и мне это совершенно не нравится.

Мужчина совершенно не выглядит на пятьдесят восемь лет. Я бы дала ему максимум сорок пять: подтянутое тело, морщины только мимические, будто он долго улыбался на солнце. Все что его выдает это седые волосы. Он ловким движением ладони, покрытой выпирающими венами, прилизывает их назад, но непослушный локон все равно падает на его лоб.

- Ева? – коротко спрашивает он, изучающе склонив голову. Есть в этом движении что-то… Дикое. Властное. Внушающее страх.

- Егор Павлович? – отвечаю вопросом на вопрос, нагло дернув уголком губ и бровью.

Мужчина удовлетворенно хмыкает и, не отрывая от меня взгляда, вновь откидывается на спинку дивана.

- А ты мне нравишься, - легкий намек на улыбку трогает его губы. – Думаю мы подружимся.

20. Глава 19. Ева

В обычной жизни я далеко не ласковая кошечка, скорее дикая пума с любовью дерзить по поводу и без. Милая девочка с белыми бантиками в волосах я только со своими клиентами, которые хотят меня именно такой. К каждому я интуитивно нахожу подход. Улавливаю вибрации мужчины, считываю по взгляду и манере общения в какой именно роли он хочет меня видеть.

С Егором Павловичем во мне просыпается только одно чувство – самосохранения. Острый язык сам выдает фразы, будто я перехожу в наступление до того, как это сделает Воскресенский. Животный страх треплет меня по загривку, не давая расслабиться.

Вот и сейчас, в нескольких тысячах футах над уровнем моря я сижу напротив него и не могу расслабиться. Колени плотно сжаты вместе, плечи напряжены, а пухлые губы превратились в тонкую полоску. Обычно я держу лицо, но это уже второй человек за последний месяц, который выводит на открытые эмоции.

Либо это я резко с возрастом сдала позиции, либо мне повезло и на короткий период времени мне выпали два этих персонажа одновременно.

- Ваш кофе, Егор Павлович, - ласково щебечет стюардесса, подав фарфоровую чашку кофе.

Прикусываю губу, когда девушка проходится нежным взглядом по мужчине, а затем вгрызается яростным в меня. Будто душу хочет выгрызть из тела, не иначе. Хочется закатить глаза, но в данном случае мне удается сдержать свой порыв.

Детка, я не претендую на твой предмет воздыхания и билет в светлое будущее. Забирай, пожалуйста. У меня с ним только деловые отношения, - думаю про себя, провожая виляющую попой стюардессу взглядом.

- Она симпатичная, неправда ли? – неожиданно разрывает тишину мужской голос.

Поворачиваюсь к Воскресенскому и одариваю его недоуменным взглядом. Неужели решил посоветоваться со мной, едва знакомой ему девушкой, насчет выбора очередной любовницы? Хотя, по сути, я явно специалист в данном вопросе.