Августа очень страдала из-за ее недуга, понимая, что потерять Салли для нее почти то же самое, что лишиться матери.

Они познакомились в книжном магазине, где покупали книги по истории, и почти сразу подружились. Несмотря на разницу в возрасте, они имели одинаковые вкусы и интересы, обе были весьма эксцентричны и склонны к авантюризму и приключениям. Все это их очень сближало. Августе Салли в какой-то степени заменила мать, а для Салли девушка стала дочерью, которой у нее никогда не было.

Леди Арбутнотт охотно брала на себя роль наставницы Августы во многих делах, помогала стать желанной гостьей великосветских гостиных, что было доступно далеко не каждому. Обладая невероятным количеством связей в высшем свете, Салли с энтузиазмом посвящала Августу в водоворот светских страстей, а достоинства самой Августы лишь усиливали производимое ею впечатление и укрепляли ее позиции.

В течение многих месяцев обе женщины очень весело проводили время в долгих прогулках по Лондону, а потом Салли вдруг начала очень быстро уставать, и довольно скоро выяснилось, что она серьезно больна. Салли практически удалилась от светской жизни, редко покидала особняк, и тогда Августа решила создать клуб «Помпея», чтобы как-то развлечь любимую подругу.

Несмотря на приступы тяжелой болезни, Салли сохранила живое чувство юмора и острый проницательный ум. Глаза ее радостно вспыхнули, когда, обернувшись, увидела спешившую к ней Августу.

Молодая дама, сидевшая напротив, тоже подняла на нее глаза – темные, тревожные… Розалинда Морисси привлекала мужчин не только как наследница огромного состояния – это была очаровательная леди с рыжевато-каштановыми волосами и соблазнительной фигурой.

– Ах, моя милая Августа, – произнесла Салли с глубочайшим удовлетворением, когда подруга наклонилась и нежно поцеловала ее в щеку. – Я чувствую, ты добилась успеха, не правда ли? Бедняжка Розалинда в последнее время просто места себе не находит. Дай же ей наконец вздохнуть свободно!

– С огромным удовольствием! Вот твой дневник, Розалинда. Правда, не скажу, что с приветом от самого лорда Энфилда, но разве это так уж важно? – И Августа протянула ей маленькую книжицу в кожаном переплете.

– Значит, ты его все-таки нашла! – Розалинда вскочила, схватила дневник и порывисто обняла Августу. – Просто не верится! Господи, какое облегчение! Как же мне отблагодарить тебя? Трудно пришлось? Ты подвергалась опасности? А Энфилд знает, что ты взяла его?

– Дело в том, что не все прошло по намеченному плану, – сообщила Августа, усаживаясь напротив Салли. – И по-моему, нам следует это немедленно обсудить.

– Что же не удалось? – удивилась та. – Тебя кто-то заподозрил?

Августа наморщила носик:

– Мало того, меня застукали на месте преступления! Лорд Грейстоун, конечно, кто же еще! Ну разве могло мне прийти в голову, что он в полночь будет слоняться по дому? Вероятно, он трудился над очередным научным трактатом о каком-нибудь замшелом древнем греке и только поэтому еще не лег спать. И само собой разумеется, он, как всегда преисполненный ледяной вежливости, подкрался и сунул нос в библиотеку именно в тот момент, когда я стояла на коленях у письменного стола Энфилда.

– Грейстоун! О господи! – Розалинда съежилась в кресле с выражением ужаса на лице. – Какой кошмарный тип! Значит, он видел тебя? И мой дневник тоже?

Августа покачала головой, пытаясь ее успокоить:

– Не волнуйся, Розалинда. Он не понял, что это твой дневник, хотя действительно обнаружил меня в библиотеке. – Она повернулась и мрачно посмотрела на Салли. – Должна заметить, его появление выглядело чрезвычайно загадочно. Он явно знал, что я окажусь в библиотеке и буду что-то искать в письменном столе: во всяком случае, мгновенно извлек из кармана тонкую проволоку и открыл запертый ящик, – но назвать источник столь пикантных сведений обо мне наотрез отказался.