– Я совершенно не понимаю, почему вы, занимая такую должность, так и не были оформлены официально. Администратор. Это же правая рука директора? Если бы вы не справлялись, то не удержались бы так надолго. Или в ваши обязанности входило несколько иное, чем управление отелем?

– Что?

Я вспыхиваю.

Сжимаю руки, потому что они уже прямо горят от нетерпения взлететь прямо к холеной щеке Рогожина. Смачно так взлететь.

Этот же нахал, кажется, забавляется. Засовывает руки в карманы и даже начинает чуть раскачиваться на ступнях.

Только взгляд его. Как-то не по-доброму темнеет…

– Вас пугает, что отношения с начальством теперь будут исключительно рабочими?

Из его глаз уже вылетают искры.

– Привыкли к другому?

– Не понимаю, что вы имеете в виду, – холодно отрезаю, отворачиваясь.

– А то, – Фил делает резкий выпад вперед.

Оказывается так близко, что я просто упираюсь в его могучую грудь! А его дыхание опаляет мою кожу!

– То, Ольга Николаевна, что, похоже, вы привыкли к боссам, с которыми у вас более близкие отношения. Но так и быть. Возможно, я даже пойду на то, чтобы обсудить с вами этот вопрос… Хм…

Его глаза красноречиво опускаются на мои губы.

Вот же кобель!

Интересно. Он в помощницы к себе всех так устраивает?

Только глаза почему-то горят не похотью. А самой настоящей злостью.

– Если, конечно, с остальным будете справляться. Но и в этих вопросах у меня серьезные требования!

Чеканит мне практически прямо в губы!

– Меня не интересует ваше предложение, – пожимаю плечами, гордо вскидывая подбородок. – Как я уже сказала, эти требования для меня не подходят. Да. Сразу признаю, что не справлюсь. А вот оскорблять меня вы не имеете никакого права, Филипп Станиславович!

На самом деле руки так и чешутся, чтобы залепить ему сочную пощечину.

Но это явно лишнее.

Не стоит драконить этого зверя и привлекать к себе еще больше внимания.

– Вы, видно, судите по себе, – добавляю ледяным тоном.

Надеюсь, это подействует не хуже, чем встреча моей ладони с его щекой.

– А у остальных совсем другой формат отношений, особенно рабочих!

– Правда?

Рогожин отходит на шаг назад . Почесывает подбородок, как будто я и правда по нему залепила.

– Представьте себе!

Выплевываю в его лицо и разворачиваюсь спиной, снова хватаюсь за ручку двери.

– Вам что, Ольга? Не нужна работа?

Рогожин меняет тактику.

Теперь его ладонь ложится на мою руку. Не дает мне сдвинуться с места!

И… Не только этим.

Но и тем, что моя спина оказывается прижата к его мощной груди. Настолько сильно, что я ощущаю сталь его мышц.

А бархатный голос обволакивает. Вкрадчиво раздается у меня прямо над ухом.

Все это вместе меня просто парализует!

– Просто я за эти месяцы поняла, что это не совсем мое направление. Хочу попробовать себя в чем-то другом.

Разворачиваюсь и буквально впечатываюсь губами прямо в шею Рогожина.

В нос так сильно ударяет его запах, что становится нечем дышать.

Мы… На миг замираем.

Его глаза темнеют.

Кажется, мы оба потеряли способность дышать . Просто стоим и смотрим. Прямо в глаза. Не в силах ни выдохнуть, ни пошевелиться.

И только два сердца оглушительно колотятся в этой тишине…

– Я пойду. Не стану отнимать ваше бесценное время

Лепечу, чувствуя, как меня накрывает волной , от которой я краснею до кончиков волос.

Резко разворачиваюсь обратно.

На этот раз уже хватаюсь за дверную ручку, как за спасательный круг.

– Не так быстро, Ольга. Николаевна.

Он снова выдыхает мне прямо в ухо.

А рука стальным захватом обвивает мою талию.

Только в его голосе больше нет той бархатной вкрадчивости. Там жесткий металл. И… Становится как-то страшно.