Владение алкогольной компанией, за многие годы разросшейся до размеров монополиста, сделали возможным создать себе и близким неспешную загородную жизнь. Красуцкий теперь с удовольствием и энтузиазмом занимался облагораживанием нового места, строил винный погреб, без конца лазил по лабиринтам подвалов и придирчиво изучал предложения архитекторов и дизайнеров.

Молодая жена Красуцкого, Юля, была в восторге от их загородной жизни. Она в отличие от жён друзей мужа любила уединение. Поговорив с Антониной, девушка поправила перед зеркалом светлые локоны, смахнула видимую только одной ей морщинку с высокого лба и, улыбнувшись сама себе, поспешила со второго этажа вниз. Её лёгкие шаги почти неслышно пересекали пустые комнаты, где даже не везде ещё стояла мебель. Красуцкий много раз менял решение об интерьере и никак не мог определиться со стилем всего дома в целом. Она ещё издали услышала возбуждённый голос мужа:

– А я в третий раз повторяю, что плачу деньги не за то, чтобы вы мне снесли здесь всё и построили заново. Новодел меня не интересует! Мне вас рекомендовали как надёжных исполнителей. – рявкнул обычно спокойный и добродушный Анатолий Викторович и стал напряжённо слушать ответ.

Юля вошла в кабинет и невольно залюбовалась мужчиной. В свои пятьдесят Красуцкий был подтянут, природная худощавость дополнялась постоянными тренировками и пробежками. И Анатолий Викторович был несколько склонен к лёгкому нарциссизму, поэтому всегда надевал тонкие джемпера, которые подчёркивали линии тела.

– Я вашей работой разочарован! – гаркнул он в трубку и скоро попрощался.

Посмотрев на вошедшую жену, мужчина спросил:

– Что милая?

– Уже гости начали собираться. – Юля обвила его шею руками. – Ты чего такой недовольный?

– Не бери в голову. – отстранённо ответил он девушке. – Сейчас разберусь с делами и весь в распоряжении гостей.

– Хорошо. – Юля подошла к дверям, но остановилась на пороге. – Ах да. Мне удалось всё-таки вытащить на свет божий Тоню и Лизу. Они приедут во второй половине дня.

Анатолий Викторович вскинул на неё глаза и улыбнулся:

– Чудесно. А то мне Коля звонил, говорил, что Лиза вряд ли поедет. Я надеялся и он с ними, но профессор укатил на очередной симпозиум. – Красуцкий задумался и проговорил. – Я сейчас несколько звонков сделаю и приду.

– Тебя подождать? – Юля бросила взгляд в окно, где снова на лес стала опускаться влага дождя.

– Нет. Скорее всего, я буду употреблять ругательства, которые твоя нежная душа музыканта не выдержит. Иди, милая.

Он подождал, пока жена выйдет, набрал номер телефона и помолчав сказал:

– Привет. Давай своих строителей, – выдохнул он, – я согласен на ваши цены и условия. Только я лично буду всё контролировать. – он помолчал. – Да, я сделал то, что ты просил. Иначе бы не позвонил. – он повесил трубку, раздражённо выдохнул и, подойдя к столику, уставленному бутылками и графинами, звякнул хрустальной пробкой одного из них и налил в бокал коньяк.

***

Елизавета с матерью выдвинулись из города. Дорога буквально тонула в потоках дождя. Конец лета в этом году был щедр на осеннюю непогоду. Но несмотря на ненастье и будний день, автострада жила полной жизнью. Некоторые рисковые водители сновали между ровными рядами, пытаясь выгадать несколько минут и заставляя надпочечники активно синтезировать кортизол. Остальные ехали согласно общей схеме движения. Встречные автомашины мигали фарами, предупреждая о проверках на дороге, а Елизавета в ответ слегка покачивала головой.

– Что ты им киваешь? – Антонина хмурила брови, увлечённо роясь в своей сумке.