Когда последняя пуговица была расстегнута, оставляя меня в одной лишь майке с достаточно глубоким вырезом, я снова посмотрела на незнакомца и спросила:

- Так лучше?

Он оглядел меня, не таясь, без малейшего смущения. Склонившись ко мне ближе, шепнул:

- Безусловно. Вот только я… не пользуюсь пьяными женщинами.

Это неприятно ударило по самолюбию, и я, снова запахнув пиджак, отвернулась, коротко кинув:

- Что ж, найдется кто-то получше…

Сильная рука мощным движением развернула меня к себе. Голубые глаза сверкнули, как два осколка льда, но подо льдом… будто вспыхнуло пламя.

Он холодно отчеканил:

- Иди в уборную. Я следом.

Покачнувшись, я поднялась со своего места. В ушах шумело, а заснувшая ненадолго боль снова всколыхнулась со дна души. И именно она погнала меня вперед, заставляя идти туда, куда было сказано.

Дверь за моей спиной открылась и тут же захлопнулась. Послышался звук поворачиваемой задвижки, а затем меня впихнули в кабинку, властным движением развернув к себе лицом.

Ищущие, грубые губы ткнулись в мои, стремясь подчинить, но я с силой уперлась руками ему в грудь.

- Нет, - выдохнула решительно. - Давай… сразу.

Мне не хотелось ласк, не хотелось близости. Хотелось лишь одного - забыть под чужими прикосновениями о своей боли, затереть чужими руками следы того, кто предал. Вытолкать боль прочь из разума и тела вместе с грязными, грубыми движениями…

Он не заставил себя ждать. Развернул меня к себе спиной, вынуждая выгнуться. Я почувствовала, как он расстегивает брюки - сначала мои, затем - свои, ощутила его руки на своих бедрах…

- Ты пьешь таблетки? - коротко поинтересовался он.

Я хмыкнула, и в звуке этом проступила горечь:

- Об этом можешь не волноваться.

Я не видела, но мне показалось, что он кивнул и следом - подался ближе.

Каждое движение было им точно выверено - ничего лишнего, никакой обманчивой нежности, никаких притворных чувств.

Я тяжело опиралась руками о стену, надсадно дышала и не могла сама разобрать, что сейчас чувствую. Он действовал умело, но это не вызывало во мне отклика. Я сама хотела этой мести - но не ощущала никакого удовлетворения…

Меня вдруг затошнило - то ли от выпитого, то ли от себя самой. Жалкая, ничтожная, грязная…

Мужское тело прижалось к моей спине, горячее дыхание опалило шею. Все кончилось.

Я поспешно развернулась, чтобы выскочить из кабинки, но сильная рука успела перехватить запястье.

Я тупо уставилась на его пальцы, сжимающие мою руку также, как еще недавно – Артем,  и по спине пробежал холодок, а следом вновь накатило чувство отвращения.

- Может, хоть познакомимся после всего, что между нами было? - поинтересовался насмешливо мужчина.

- Это лишнее, - отрицательно мотнула я головой и потянула свою руку.

Он отпустил поразительно легко. Воспользовавшись этим, я выбежала из уборной, а следом и из бара прямиком в темноту осенней ночи.

Страшно хотелось пить.

С глухим стоном я перевернулась со спины на живот, скрываясь от света, мучительно бьющего прямо в лицо. Так и не отступившая сонливость заставляла продолжать лежать в постели, но мозг уже лихорадочно работал, пытаясь найти ответ на главный вопрос - где я?

На то, чтобы открыть глаза, не хватало сил. Веки казались тяжелыми, как два булыжника. Я снова жалобно застонала и втянула носом воздух - мой единственный ориентир в этой невольной тьме.

Пахло совсем не так, как у меня дома. Как правило, утро я встречала с запахом роз, всегда стоявших на прикроватном столике - Артем внимательно следил за тем, чтобы в доме был свежий букет…

Артем. Воспоминания о вчерашнем навалились беспощадно и оглушительно, заставляя меня содрогнуться, как от внезапного удара.