Когда Брайан прислал мне сообщение, что он собирается в Хэмптонс с младшим Кеннеди, я ответила, что улетаю на юг Франции погостить у влюбившегося в меня арабского принца, с которым я встретилась на светской вечеринке в ночном клубе «Аннабель». Когда Брайан радовал меня рассказами о тратах в магазине «Ральф Лоран», я тут же отвечала ему, что «Дольче и Габбана» готовят кое-что к моему двадцатишестилетию, которое будет праздноваться в зале отеля «Гросвенор Хаус».

Но самую большую ошибку я совершила, когда он угощал меня подробным описанием своей новой шикарной квартиры…

Брайану было известно, что я съехала из своего сарая в Балхэме, как только мы сменили перо и бумагу на электронную почту. В эти дни у меня появилась своя собственная великолепная квартира с видом на Гайд-парк, купленная после удачной многомиллионной сделки по недвижимости, которую провела лично я, будучи старшим партнером компании «Корбетт и дочь» (та, конечно же, была одной из самых крупных коммерческих компаний по недвижимости в Англии, а не однокомнатным офисом с непонятным штатом сотрудников из трех человек и невоздержанным спаниелем породы кавалер-кинг-чарлз).

Мои электронные письма пестрели названиями закрытых клубов и именами известных людей, с которыми я там бывала. В моей тайной кибержизни я всегда прикупала себе что-нибудь шикарное от Тиффани или Картье в награду за тяжелый труд и наряжалась в эксклюзивное платье от Донны Каран, когда среди моих клиентов были звезды кино, которые доверяли только мне.

Среди моих друзей были художники, писатели, модели и принцы, а не студентка без гроша в кармане с работой на неполный день в видеосалоне «Блокбастер» (Сима) и не будущий компьютерный хакер, который никогда не выходит из спальни (Толстый Джо). Брайан знал, что по вечерам я развлекаю мегазвезд сцены и экрана рецептами, которые придумала под руководством известных поваров, а не ем на самом деле холодные спагетти прямо из консервной банки в компании черно-белого телевизора.

Все казалось таким безобидным. На самом деле это было что-то вроде развлечения. Иногда я брала свои истории целиком из колонки Арабеллы Гилберт в газете «Дейли», ничего в них не меняя. Мне и на секунду не приходило в голову, что наступит день, когда придется доказывать достоверность всей той чепухи, которую я три года отправляла ему по Сети. Брайан был явным трудоголиком. Он никогда не брал отгулов и, возможно, даже не ходил в туалет в рабочее время. Не было никакой опасности, что ему вдруг взбредет в голову приехать ко мне в Лондон. Невероятно.

– Нет, нет, нет! – рыдала я в грязный рукав своего потертого махрового халата.

– Что ты собираешься делать? – спросила Сима, когда я завершила свой скорбный рассказ.

– Я действительно понятия не имею, – призналась я в отчаянии.

– О боже! – сказала она.

Мы сидели рядом на диване и смотрели в камин, словно могли найти ответ на мою дилемму в оранжевом мигании раскаленных электроспиралей, которые всегда пахли так, словно вот-вот разгорятся настоящим огнем.

– А с чего ты вдруг нагородила ему такое количество вранья? – неожиданно спросила Сима.

– А как ты думаешь почему? Он живет там в Нью-Йорке великосветской жизнью, в то время как мое социальное положение в Лондоне находится на уровне одноногого голубя с Трафальгарской площади. Нет. Еще хуже. По крайней мере, голуби сейчас находятся под защитой. Я нагородила Брайану всю эту кучу вранья, потому что не хотела сообщать, как все отвратительно складывается у меня после колледжа.

Сима обняла меня. Она иногда кажется ужасно милой, когда не пользуется моим лосьоном для тела «Эсте Лаудер» или не стирает свои спортивные носки моим порошком.