И Бен, сдерживая волнение, поведал ему о выдвинутых против него обвинениях, о суде, о том вале свидетельских показаний, которому он не в силах был противостоять, и, наконец, о заключении. Еще он сказал Кайлу, что потерял работу и не может нигде устроиться.

– Я знаю тебя, как родного сына, Бен. – В голосе Кайла не было и тени сомнения. – Мне плевать на все свидетельства, сколько бы их там ни было. Никогда не поверю, что ты виноват. Если хочешь, я могу предложить тебе работу здесь, все равно артрит уже не позволяет мне проводить много времени на раскопках. Я знаю, это сущие пустяки по сравнению с тем, к чему ты привык, так что не обижайся.

– Да что ты, это будет просто замечательно.

Поначалу он старался держаться поближе к Лу и Кайлу. Было невероятным облегчением узнать, что тебе еще кто-то доверяет. Вскоре после приезда, когда Бен еще не оправился от месяцев, проведенных в тюрьме, они втроем отправились смотреть «Сердце зимы». Этот фильм изменил его представление об Иден Райли. До сих пор он видел ее в ролях ангелов и добрых мамочек, а любимой героиней Блисс была прекрасная колдунья из фильма «Дитя Северной звезды». Но теперь при мысли об Иден у него вставала перед глазами та сцена, в которой она играла с Майклом Кэрри. Единственная сексуальная сцена в совершенно несексуальном фильме. Затаив дыхание, наблюдал он за тем, как Кэрри раздевает ее, освобождая от нижнего белья. Пояс, чулки, трусики, лифчик. В конце концов она осталась в одном только шелковом черном платье, открытом лишь настолько, чтобы помучить зрителя видением полуобнаженной груди.

Бен чувствовал, с каким вниманием Кайл и Лу наблюдают за тем, как женщина, которую они вырастили, которую обожали и видели так редко, занимается любовью с нагловатым Майклом Кэрри. Вот у Лу невольно вырвалось «господи!», на что Кайл ответил приглушенным смешком. В кинотеатре воцарилась напряженная тишина, будто атмосфера вдруг странным образом наэлектризовалась. После месяцев полной бесчувственности Бен был удивлен тем, насколько остро отреагировало его тело. Он вдруг ощутил желание, выходившее далеко за рамки сексуального. На мгновение ему даже показалось, что жизнь его, может, еще и не кончена. Может, и для него осталось в ней что-то хорошее.

А затем он вернулся к себе в домик – к немому телефону, к удушающей пустоте. У Кайла с Лу была своя жизнь. Глупо надеяться, что они смогут проводить с ним каждый вечер. Одного за другим обзванивал Бен старых друзей, и их категоричное нежелание иметь с ним дело ранило прямо в сердце. Никто даже не потрудился проявить хоть капельку вежливости. Для них он стал олицетворением всего, что они презирали и ненавидели.

Из этой пустоты не было выхода. Виски стало для него последним прибежищем – только оно и давало ему временное забвение. Таблетки помогут решить эту проблему раз и навсегда.

Но он уже дал Кайлу обещание. Он покажет Иден место раскопок – объяснит ей, что нужно искать и как это все описывать. Это самое малое, что он мог сделать для Кайла.

– Я звонил Бену, – сказал Кайл, подливая молока в чашку с гранолой. Лу в это время готовила свою гранолу – совсем как в те годы, когда Иден была подростком и сладкая овсянка еще не успела войти в повсеместный обиход. – После завтрака я провожу тебя до места.

– Я помню дорогу, – ответила Иден. Раскопки проходили на поле, расположенном на полпути между пещерой и ручьем. Уж лучше она прогуляется туда сама. По крайней мере, это избавит ее от беседы с Кайлом.

– Грант удастся растянуть только до конца года, – заметил Кайл.