Только тогда Макнейтен и произнес:

– Выходите уже. Должно быть, ноги совсем онемели...

– Есть немного, – призналась темная тень, поднимаясь из-за прогнившего ящика. Зашатавшись, она ухватила инспектора за рукав, чтобы сохранить равновесие... Тот невольно скривился.

– И что вы там делали, мисс? – осведомился презрительно.

– Подслушивала, конечно, – бесстрашно отозвалась миниатюрная незнакомка.

– Об этом я как бы уже догадался, но с какой целью, позвольте узнать...

– Полагаю, с той самой, что и у вас: желаю разоблачить похитителя и убийцу ни в чем неповинных жителей Лондона.

Брови Макнейтена вскинулись, взгляд оценивающе прошелся по собеседнице сверху вниз. Ничего романтического, всего лишь трезвый анализ ее способностей в самом деле добраться до правды... И, кажется, ни копна светлых волос, ни юбка, из-под которой виднелись носки маленьких туфелек, не впечатлили его в этом плане.

Инспектор достал и закурил сигарету.

Был уверен, подслушивающая девчонка простит ему эту грубость.

– И? – спросил он, выпустив облачко дыма. – Что-нибудь разузнали, подслушивая в углу?

– Безусловно. – Дерзкая незнакомка вздернула подбородок. – Вы ищете женщину из окружения Люциуса Геваля, а значит, она как-то связана с делом... Покажите мне ее фотографию, – потребовала бесстрашно.

– Это еще с какой стати? – Макнейтена вдруг развеселила малявка.

– С той самой, что я знакома немного с его окружением и могу вам помочь.

Инспектор насторожился.

– Знакомы с окружением Люциуса Геваля? – спросил он, враз помрачнев. – Кто вы такая?

– Я журналистка, чтобы вы знали, и брала у него интервью.

Журналистка?

Ничего более забавного Макнейтен давненько не слышал.

– Не знал, что газеты теперь принимают на должности журналистов женщин, мисс, – хмыкнул он, отстрельнув окурок под ноги и раздавив его каблуком. – Повеселили, благодарю.

И с такими словами собрался уйти, но девица вдруг ухватила его за рукав, а после и вовсе нырнула в карман, как заправский карманник.

– Дайте посмотреть фотографию! – потребовала она и отскочила, зажав снимок в руке.

В тот же миг ее с такой силой припечатало в стену, что она задохнулась, не в силах вдохнуть или выдохнуть. Воздух, залипший в груди, закупорил дыхание...

Еще и сердитое, перекошенное лицо глядело в ее каким-то мефистофельским взглядом.

– Никогда... слышите, никогда не прикасайтесь к моим вещам... мисс, – процедил инспектор Макнейтен, вдавливая ее всем телом в холодную кладку. – Я больше всего ненавижу девиц, что мнят себя много умнее других.

– Неудачный опыт из прошлого? – прохрипела его визави, сверкая глазами.

Инспектору захотелось надавить чуть сильнее и раздавить ее как букашку. Но вместо этого он отступил...

– Верните снимок, немедленно! – протянул руку.

– Только после того, как увижу его.

– Не сердите меня. Вы понятия не имеете, на что я способен, будучи злым! А сейчас я, действительно, зол.

– Да я как бы уже поняла. – Растерла девчонка ушибленный о стену затылок. – Но если вы мне посветите, мне потребуется секунда, чтобы увидеть женщину на фотографии... Неужели вам нисколько не интересно? Вы ведь расспрашивали о ней тех парней.

В ее словах была доля правды, и Макнейтен, устав от этого переулка и дерзкой девицы, пошел путем наименьшего сопротивления: запалил спичку, позволив малявке рассмотреть фотографию.

– Ба, да это же Марион Прево, любовница месье де Бланкара, правой руки Люциуса Геваля! Зачем она вам? – воскликнула скороговоркой и вперила в собеседника любопытствующий взгляд.

Макнейтен, с трудом сдерживая себя, проскрежетал стиснутыми зубами: