И пусть толком не понимал, что значит это «теперь», все-таки преисполнился непоколебимой уверенности в успехе.

– Теперь ложись, тебе нужно поспать, – велел ему старец, когда они долгими лабиринтами добрались до темной пещеры, по ощущениям, в самом сердце горы. – Когда проснешься, поговорим.

Анри действительно ощущал, что нуждается в отдыхе, а потому послушно прилег на холодный, предложенный в качестве ложа камень, и мгновенно уснул.

Проснулся в той же пещере, но она отчасти изменилась: в ней стало светлее. И сырость больше не пробирала до самых костей. Само его тело ощущалось иначе: в нем, казалось, бурлила энергия, сила, но наравне с ней что-то мощное, неподвластное пониманию манило куда-то.

– Проснулся? – послышался голос, живо напомнивший молодому мужчине, что случилось время назад.

– Долго я спал? – спросил он первое, что пришло ему в голову.

– В этом месте непросто ориентироваться во времени, но, полагаю, не меньше трех суток.

– Три дня?! – ужаснулся Анри. – Вам следовало разбудить меня раньше. Я должен...

– … Отправиться за возлюбленной, – перебил, заключив его мысль, беловолосый старик. – Знаю, знаю, но ты пока не готов покинуть пещеру: на улице день, к тому же ты голоден и не можешь себя контролировать. Нужно время, чтобы освоиться в новом теле...

– В новом теле? – Анри торопливо себя осмотрел, он выглядел так же, как прежде. Неужели старик не в себе?

А тот продолжал:

– Оно прежнее только внешне, внутри же... Ты разве не чувствуешь перемен?

Анри, будучи доктором, и довольно хорошим, первым делом прощупал свой пульс... И замер: под тонкою кожей запястья не ощущалось ни единого трепыхания.

– Мое сердце...

– Больше не бьется.

– То есть я мертв? Это преисподняя, а ты – дьявол?

Старик усмехнулся:

– Ты прав лишь отчасти, молодой человек. Я вовсе не дьявол, а это всего лишь вулканические пещеры... Но в том, что ты мертв, доля правды присутствует.

Анри схватился за голову. Он вдруг испугался, что безумен либо сам он, либо этот старик с мрачным взглядом... В любом случае, следовало идти, покинуть это ужасное место, направляясь в Париж. Он был глупцом, раз поверил, что кто-то вроде него способен помочь им с Аньес...

– Не знаю, что все это значит, но я ухожу, – заявил он, направляясь прочь из пещеры.

– Что ж, попытайся, – не стал спорить старик, – но запомни: солнечные ожоги сходят мучительно долго, а голод вот-вот затмит тебе разум. В такие моменты ты уподобишься зверю и станешь способен убить даже ту, что так любишь! А посему, прежде, чем отправляться на свидание с ней, научить себя контролировать... Я научу тебя. Просто прими себя тем, кто ты есть...

– Кто я есть?

Анри замер, вбирая в себя каждое слово и ужасаясь их смыслу.

– Теперь ты вампир. И бессмертен! Вот тот дар, что я тебе обещал. Прими его с благодарностью!

– Нет...

Анри де Шанталь бежал подземными коридорами, ноги сами несли его, не выбирая дороги. Он плутал, заходя в тупики, оскальзываясь и падая на отсыревшей, не знавшей солнца земле, сбивал головой низко висящие сталактиты и все-таки не останавливался. Просто не мог.

Страшная правда гнала его прочь, будто он мог убежать от нее...

Он – вампир, что за нелепая выдумка?!

Пока бежал, Анри почти уверил себя, что старик – просто-напросто полоумный анахорет. Наслушался где-то историй, вот и придумал свою, а он и поверил...

Впереди забрезжил солнечный свет.

Наконец он свободен!

Анри вдохнул полной грудью, устремляясь к выходу из пещер, и вдруг страшная боль, будто крутым кипятком, полыхнула по коже. Он закричал, пытаясь понять, что случилось, но боль нисколько не унималась...