В сущности, мысль о наделении землей не покидала крестьян никогда, активизируясь при каждом случае, который народное сознание воспринимало в качестве значимого исторического события. «Продолжительный мир и продолжительная война, две крайности, производят в людях одинаковые последствия: колебания умов, жажду перемены положения, а это самое производит толки, из которых образуется мнение общее»[256], – заметили в III отделении еще в 1839 г. Именно лозунг «Землю крестьянам!» принес большевикам победу в аграрной России. И читая о том, как в начале войны обеспокоенные крестьянки сообщали солдатам, что в деревне делят землю, не приходится удивляться, что в 1917 г., когда этот процесс стал неудержимым, русская армия развалилась. Постфактум всегда рассуждать легко, но мне кажется, что хотя бы из чувства самосохранения элите российского общества, в буквальном смысле составляющей тонкую пленку на поверхности крестьянского моря, стоило бы пожертвовать помещичьим землевладением.

В том же 1915 г. в Тамбовской губернии зафиксирован слух о том, что «возвратившиеся с войны солдаты будут завоевывать крестьянам землю и без того не положат оружия». Департамент полиции счел этот слух «ложным». Однако через два года он оказался правдой.

В начале 1913 г. по заданию Главного управления Генерального штаба (ГУГШ) штабы Варшавского, Виленского и Киевского военных округов подготовили предложения по созданию новых контрразведывательных отделений (КРО) на случай войны, суть которых сводилась к увеличению штата существовавших отделений или прикомандированию к ним необходимого количества сотрудников для заблаговременного изучения обстановки на предстоящих театрах военных действий. Предлагаемая мера, по их замыслу, позволила бы с началом войны быстро создать костяк новых контрразведывательных органов на театре военных действий (ТВД)[257]. Однако эти здравые предложения так и остались на бумаге. Принятое в июле 1914 г. «Положение о полевом управлении войск в военное время» не предусматривало формирование КРО в штабах фронтов и армий. Задачи по борьбе со шпионажем возлагались на помощников начальников разведывательных отделений, которые назначались в основном из числа офицеров Отдельного корпуса жандармов (ОКЖ). Жандармы также получили назначения на должности начальников КРО штабов военных округов на ТВД.

В июле 1914 г. по мобилизации в действующую армию был направлен 21 жандармский офицер с оставлением в штате корпуса[258]. Так, высочайшим приказом от 21 июля 1914 г. ротмистр Н. Н. Кирпотенко был назначен и. д. штаб-офицера для поручений разведывательного отделения штаба 11-й армии, а подполковник М. М. Федоров – в разведывательное отделение штаба 6-й армии[259].

Заполнение вакантных должностей в разведывательных отделениях офицерами ОКЖ продолжалось и в августе-сентябре. Подполковник П. А. Иванов приказом по армиям Юго-Западного фронта от 2 августа № 31 был назначен на должность помощника начальника разведывательного отделения штаба главнокомандующего армиями фронта.

17 сентября 1914 г. в штаб 10-й армии был назначен ротмистр Г. В. Темников – и. д. штаб-офицера для поручений разведывательного отделения. В этой должности он себя хорошо проявил. За усердную службу 8 июня 1915 г. награжден орденом Св. Анны 2-й степени, а 6 декабря 1916 г. за отличие в службе произведен в подполковники[260].

Ротмистр В. В. Сосновский, которого генерал Н. С. Батюшин характеризовал как энергичного и знающего свое дело офицера