Для получения агентурных данных филерам рекомендовалось вступать в доверительные контакты с бродягами, проститутками, нищими.

После создания сети розыскных и охранных отделений старший филер Летучего отряда пользовался конспиративными квартирами старших филеров тех городов, куда он приезжал по делам службы. Потому в охранке имелись адреса старших филеров других городов.

Работа Летучего отряда вызывала недовольство у тех розыскных органов, где розыск был поставлен слабо. Особо неистовствовал по поводу работы Отряда и деятельности Зубатова начальник Киевского ГЖУ, «краса и гордость» Корпуса жандармов генерал В. Д. Новицкий. Он искренне считал Зубатова революционером и буквально засыпал ДП доносами.

В 1896–1897 гг. в Москве и Петербурге были введены участковые и вокзальные надзиратели. Они, по требованию офицеров и чиновников охранки, наводили справки об интересующих охранку лицах, делали выписки из домовых книг, расспрашивали гостиничную администрацию о проживающих, их деятельности и т. п., докладывали дежурному по охранке обо всех происшествиях на их территории.

Вокзальные надзиратели передавали филерам наблюдаемого, получали от них данные о сборе материалов для составления формальных справок. Они участвовали в охране высокопоставленных особ, вели наблюдение за происходящим на вокзалах, присутствовали при прибытии и отправлении поездов, содействовали филерам при их отъездах с наблюдаемыми, принимали и отправляли грузы охранного отделения, вызывали для охранников извозчиков. С появлением вокзальных надзирателей часть функций старшего филера перешла к ним, что освободило наблюдательный состав от бумажных дел.

Филер Летучего отряда

Работа в охранном отделении требовала четкого взаимодействия всех служб и подразделений. Этого не всегда можно было достичь приказами. Нужны были взаимоотношения, побуждавшие к поддержке и взаимовыручке. Специфика работы «агентурной» и «наблюдательной» служб, их взаимозависимость подталкивали их руководителей Зубатова и Медникова к сближению.

То, что не получалось у секретной агентуры Зубатова, «дотаптывалось» медниковыми филерами и наоборот. Собственно, эти два человека, Зубатов и Медников, составляли суть московской охранки. Разные по воспитанию, образованию и мировоззрению, эти люди в розыске составляли единое целое и дополняли друг друга[167].

Зубатов доверял Медникову и передал в его руки кассу. Прямых доказательств о нечистоплотности Зубатова нет. Однако покупка для отделения коляски на резиновом ходу – по тем временам шик, обеды с петербургским начальством в лучших и дорогих ресторанах наталкивают на мысль, что Зубатов тоже имел отношение к «комбинациям» Медникова.

Зубатов доверил Медникову связь с рабочей агентурой. У любовницы Медникова, шансоньеточной певички, находилась конспиративная квартира, где проходили встречи с важными лицами и особо секретными агентами.

В связи с готовившейся реформой в 1901 г. отряд был увеличен на 20 человек, но реорганизация наружного наблюдения была проведена после создания в августе 1902 г. розыскных отделений.

По созданию при розыскных органах наблюдательного штата потребность в командировках московских филеров отпадает. В то же время возникает необходимость координации действий филеров, централизации управления ими, сосредоточении их внимания на наиболее важных делах.

С переходом в Петербург на должность заведующего Особым отделом Зубатов «перетащил» туда и Медникова, который стал «главным филером» Российской империи.

Недостаток образования не позволял Медникову занять штатную должность. Тогда Зубатов определил его по вольному найму. При этом он приложил массу усилий для того, чтобы выхлопотать Медникову пенсию. В представлении на имя московского оберполицмейстера он описал заслуги Медникова, его непосильный труд в борьбе с крамолой и «болезненное состояние», вызванное тяготами филерской службы.