– Я понял тебя, – спокойно произнес Дюк. – Так значит, баронесса не знатного рода. Но в этом нет ничего нового. Ты права, невесты из семей мелких помещиков подходят для баронов. Тем более, таких, как этот молодой Мейсар. Может, ее неумение вести хозяйство в таком большом доме и заставляет девушку опасаться хваткого управляющего?

– Наверное, – устало согласилась Алика. – Но ты точно подметил, она подходит своему мужу. И похоже, искренне любит его. Как и он ее. Это тоже видно. Знаешь, чувствуется интуитивно. Их привязанность друг к другу. Даже… Прости, я о тех же манерах. Баронесса простовата, и Мейсар сам при ней становится таким же. Даже не скажешь, что он сын Армана! Тот был крепкий, громкий, решительный. А Арсен…

Дюк нахмурился. Он не знал, понимает ли Алика сама, какое сейчас она высказала подозрение. Всерьез ли она это сказала? Он уже хотел спросить у нее, не оговорилась ли она, когда им навстречу из караульной выступил один из ветеранов.

– Доброй ночи, Госпожа, Господин, – он чуть поклонился Стражам. – Доложу вам, что нынче тут у нас все спокойно. Я уже три часа на посту. Все тихо.

– Мы и не сомневались, – приветливо улыбнулась ему в ответ воительница. – Спокойной вам вахты. В ваших местах так красиво, что и верить не хочется, будто можно ждать неприятностей.

– Оно и верно, госпожа, – закивал ветеран, польщенный ее словами. – Да и не происходит ничего здесь обычно. Ну, подишь ты, с самой войны все тихо. Только раз герцы дорвались до замка. Так это было еще при старом бароне! Нынче спокойно живем.

– Сегодня такая ночь! – продолжала Алика с искренним восторгом. – Зима у вас славная. Снега столько в столице не найдешь. А деревья, как сказочные. Красота!

– А вот тут не скажи, госпожа, – вдруг нахмурился солдат. – Это вот плохо. Особо в такие дни. Невольно боишься, вдруг Седой Лес подкрался. К самой стене. Ведь его же и не разберешь, пока иней на ветках.

– Седой лес? – переспросил тут Дюк. – Что за сказка? И как лес может подкрадываться?

– Господин! – всплеснул ветеран руками. – Как же ж! О нашем Седом лесе все знают. Он лет сто назад появился. А может, и раньше. У гор он был. Так-то обычный лес. Но стал пустым. Ни птиц, ни зверья. А потом все ветки покрылись будто серебром. Летом чудно, а зимой страшно. Вот под инеем и не разберешь, настоящий то лес, или тот самый.

– Но до гор-то отсюда два дня пути, – напомнила Алика.

– Так то раньше было, – вздохнул с сожалением из рассказчик. – Потом этот лес стал перемещаться. Как живой. То здесь появится, то там. В нем всего-то миля будет, но… Он кочует. Может и к замку теперь подобрался.

– А что страшного-то в нем? – не понял дознаватель. – Ну, Седой он. И что?

– Так в него, если войдешь, все! – сообщил солдат. – Побродишь кругами, и смерть. Оттуда не выбираются. С детишками особо страшно. Ты же, вон, видишь дите, а уже не вернешь. Ходит, ходит кругом, и падает. Говорят, лес усыпляет. Навечно.

– Плохо дело, – согласилась воительница. – А было такое, чтобы он сюда пробирался?

– Вроде нет, – подумав, сказал ветеран и даже как-то приободрился сразу. – Седой лес дорог боится. Тракта и подавно, там же магические кристаллы. Но и простых дорог, тоже. Даже нашу, что в горы идет. Так что, права ты, госпожа, может оно и бояться-то нечего.

– Будем верить в хорошее, – снова улыбнулась ему стражница. – Но спасибо тебе за рассказ. И спокойной вахты еще раз.

– Ага, – закивал солдат. – Скоро мне ужин принесут. Горяченького и может, что покрепче. За здоровье гостей.

– Вот за пожелание спасибо, – так же добродушно откликнулся Дюк, и потянул Алику за собой. – И про свое здоровье не забудь. Хорошей службы.