Может быть, такие рассуждения покажутся кому-то чисто гипотетическими, но, тем не менее, важный пункт доказательной «триады» перестает действовать. Сходство ранних эмбрионов (закон зародышевого сходства Бэра) можно рассматривать как параллельное развитие у сходных форм, не связанных родством. Конечно, мы можем пренебречь такими чисто гипотетическими рассуждениями. Откуда возьмутся инопланетяне, похожие на людей в глубокой древности на Земле? Да и никаких вроде останков инопланетян или хотя бы даже людей в ископаемом состоянии большой древности до сего времени еще не обнаружено. Однако и этот аргумент может быть оспорен: никто не может ручаться, что в будущем палеонтологи не обнаружат в окаменевшем состоянии зубы или кости посткраниального скелета человека гораздо большей древности, чем предполагают для человека эволюционисты.

И здесь мы, убедившись, что сходство эмбрионов может трактоваться по-разному, переходим к другим пунктам «триады». Палеонтологические свидетельства вполне реальны, ощутимы и могут быть использованы для доказательства того, что те или иные животные жили в том или ином геологическом периоде. Конечно, при этом возникают вопросы о датировках. Но в целом мы можем предполагать, что палеонтологическая летопись соответствует реалиям, исчезнувшего когда-то давно мира. В установлении истинного возраста останков животных и людей может помочь такая наука как биостратиграфия[1].

Однако палеонтология в отрыве от геологии может давать неверные представления. Об этом впервые четко и открыто заговорил наш соотечественник крупный палеонтолог и геолог Иван Антонович Ефремов. (Этот автор известен большинству публики как писатель-фантаст.) В своей книге «Тафономия и геологическая летопись» (Труды Палеонтологического института, том 24, 1950 г.) Ефремов показал, что для установления истинных масштабов эволюции необходимо пользоваться и палеонтологическими и геологическими методами одновременно.

«Тафономия и геологическая летопись. Захоронение наземных фаун в палеозое» Ефремова представляет собой академическую работу, где обобщен огромный личный опыт автора как исследователя, практика, а также как теоретика, действующего сразу в двух ипостасях – палеонтологической и геологической. При этом Ефремов ссылается на огромный массив предшествующей научной литературы, тщательно изученной и досконально проработанной им. Труд автора был по достоинству оценен современными учеными. Ефремову была присуждена Сталинская премия второго типа. Однако «Тафономия и геологическая летопись» встретила непонимание даже тех, кого Ефремов до этого считал своими друзьями. Их стараниями работа долго не печаталась. «Тафономия…» была написана в 1943 году. Однако и после публикации палеонтологи сделали все, чтобы замолчать некоторые важные положения этой работы.

В чем же суть новой науки (от греч. «тафо» – захоронение, «номос» – закон), изложенной Ефремовым? Автор предложил рассматривать местонахождения окаменевших остатков древних и современных животных не сами по себе, а в связи с образованием геологических осадков. Ефремовым был предложен новый термин: литолеймономия (от греч. «лито» – камень, «леймо» – остаток, «номос» – закон). Автор в своей работе приводит убедительные доводы, что от древнейших эр (палеозой, мезозой) сохраняются преимущественно зоны осадконакопления, связанные с пониженными формами географического рельефа, расположенными на уровне базиса эрозии (на уровне моря). Превращенные за миллионы лет в камень эти осадочные породы содержат окаменевшие остатки организмов, живших в воде и около воды. Это рыбы, амфибии и околоводные рептилии.