Всем этим безобразием управляла высокая дородная женщина в легкой блузке и совсем уж летней юбке, которая волочилась до самого пола и выглядела дико замызганной по подолу. Грязный фартук прикрывал её большой живот и свидетельствовал о том, что работы через эти руки проходило невероятно много. А учитывая, что в махровом средневековье со стиркой было не очень, то и выглядело теперь всё это, как сущий комар.

Жительница планеты Земля во мне, выросшая со знанием о многочисленных микроорганизмах и бактериях в нечистоплотной среде, определенно передёрнулась. С запозданием до меня дошло, что и с гигиеной рук тут было не особо, а я ведь ела их пищу!

С трудом проглотив комок поднимающейся тошноты, я шагнула вперед, и в этот момент гвалт как по мановению волшебной палочки прекратился. Ко мне повернулись буквально все – и начальница поваров, и ее девушки-помощницы, и поварята с чумазыми носами. Посмотрели так, словно увидели настоящее привидение, а я смутилась. Ведь в этих взглядах, кроме изумления, пылала самая настоящая неприязнь.

Приехали! А этим-то чем я не угодила?

- Привет… - произнесла в тишине, нарушаемой лишь шипением дров в печи, после чего поставила поднос на ближайший стол и добавила: - Где я могу вымыть свою посуду?

Наверное, это был неправильный вопрос. Наверное, я поспешила с налаживанием отношений, потому что главная кухарка вдруг икнула, как объевшийся яблоками гусь, после чего крякнула, как снёсшая яйцо утка, а потом угрожающе гаркнула:

- Знахарка... вон из кухни! Аль беду накликать пришла???

Я опешила от такого приема и замерла истуканом, смотря на грозную женщину и надеясь, что она шутит. Ну не может быть такого, чтобы знахарок не пускали на кухню! Ведь это место всегда было сосредоточием не только обеденных таинств, но и лечебных! Именно здесь готовятся отвары, настаиваются лекарственные сборы, варятся лучшие снадобья. Именно здесь я намеревалась реализовать несколько рецептов, которыми поделалось со мной Вирига…

А меня, получается, даже на порог не пускают???

Наверное, на моём лице отразилось возмущение, потому что девушки-помощницы начали отчетливо бледнеть.

- Матушка Дафна!!! – пролепетала одна, хватаясь за локоть главной кухарки. – Не кричи на знахарку, а то ведь она и ведьмой может быть! Смотри, как глаза ее заблестели-то! Смотри, как губы изогнулись! Проклянет тебя, как пить дать!!!

Теперь крякнула уже я – от откровенного шока. Вот так, совершенно не стесняясь моего присутствия, эти люди называют меня ведьмой и предполагают, что мне проклясть, как раз плюнуть. И смотрят так, словно готовы при любом намёке на мое возможное злодеяние на вилы посадить…

Решив, что ссориться с этими людьми будет столь же нелепо, как дёргать пса за уши, я молча развернулась и поспешила прочь, ощущая себя ещё более беспомощной.

Но не прошла и десятка шагов, как из кухни послышался истошный детский плач. Судя по голосу, это был очень маленький ребенок…

Я замерла ощущая, как всё дернулось внутри.

- Михалко руку обжёг! - крикнул еще один ребенок в ужасе, а я, чувствуя, что не могу остаться в стороне, ринулась обратно.

А вдруг здесь, в этом дурном допотопном мирке, могут покалечить ребенка просто потому, что не умеют лечить ожоги???

С такими порядками, какие только что довелось увидеть, ожидать от людей можно чего угодно…

5. Глава 5. Козни...

Ворвавшись в кухню, застала ту же картину, что и прежде. На плачущего ребёнка лет трёх вообще не обращали внимания. Лишь девочка-подросток испуганно прижимала его к себе, забившись в дальний угол.