— Лапина, ты ничего не хочешь мне объяснить?! Это твои дети? Ты что, их мать?

— Понимаете, Владислав Данилович, — мнётся она, а девочки в одну секунду оказывают между нами, ограждая свою маму от меня. Того, кого вообще ещё десять минут назад своим другом называли. — Так вышло, что… Это же дети… Они шутят. И… вообще… — замолкает и выдыхает: — Да, это мои дети, — бросает и, взяв непривычно послушных двойняшек за руки, разворачивается с ними и уходит, оставляя меня в недоумении.

Но я ей такого удовольствия не предоставлю. Я должен знать, откуда у неё дети. Она ведь молодая. Красивая. Умная. Богатая. На кой чёрт у неё дети? Зачем они ей?!

— Лапина, подожди!

— Нет! — рычит, ускорив шаг. — Не подожду! Только попробуй что-нибудь ляпнуть или сделать при моих детях, и я тебя урою! Клянусь всем, что у меня есть — урою!

— Мамочка, не лугайся! — заговаривает та, что справа, начав бежать, потому что за шагами матери не успевает.

— Да! Не лугайся! — поддерживает её сестрёнка, которой тоже приходится бежать. — Он же сталше. А ты сама говолила, что дедушек надо уважать. Не кличи на него!

Дедушек? Я им что дедушка?!

Вот это карьерный рост! От друга до дедушки за менее чем полчаса! Умеем! Можем! Практикуем!

8. Глава 8

Виктория

Этого мне ещё не хватало! Чтобы он шёл за мной и моими девочками. Чтобы смотрел на них, а тем более, не дай бог, заметил что-нибудь такое, что выдаст то, что мои малышки от него.

Пусть проваливает туда, откуда явился. Где он там раньше работал? Что там девочки говорили? Продюсировал кого-то? Так пусть продолжает! Зачем в академию явился?

Я ещё завтра Кате встряску хорошую устрою за то, что она девочек моих оставила с Громовым, хотя знает, какая у меня сейчас ситуация.

Но нет же!

Надо было меня так подставить!

Подруга, блин! Слов нет! Одни неприличные ругательства!

Вместе с девочками выхожу из академии, по-прежнему крепко держа их за руки. Благо Владислав остался где-то внутри, озадаченный и явно шокированный словами моих малышек о том, что дедушек нельзя обижать.

Нет, Громов нестарый и непохож на дедушку. Просто мой отец выглядит слишком молодо для своего возраста, и девочки часто мужчин в возрасте дедушками называют. И как бы я им ни объясняла, им сложно принять то, что не все взрослые дяди — дедушки. Думаю, лишь когда у папы седина появится, они начнут понимать значение этого слова. Ну, или перерастут этот период, а дальше всё сами поймут.

Перед ступеньками приостанавливаюсь, наконец, осознав, что всё это время букашки за мной бежали. Позволяю девочкам спокойно спуститься и не полететь вниз.

Ну что я за мать? Хоть бы раз оглянулась на Инну с Алиной и заметила, что с девочками делаю. Но нет! Громов до того вывел, что я обо всём забыла.

Медленным шагом спускаемся, и я поднимаю взгляд на других людей, которые, наоборот, поднимаются в академию. Завидую. Ведь им не придётся отрабатывать ничего, как мне пару, что я пропущу, пока девочек родителям отвезу.

Прохожу по лицам учащихся и неожиданно для себя обнаруживаю среди лиц студентов Владислава. Он поднимается в академию.

Твою мать! Он как спуститься успел раньше меня?! В академии что, потайные ходы есть? О боже! Он точно меня так с ума сведёт! Не сегодня, так завтра точно!

Ни минуты покоя не даёт!

— О-о-о, дедушка! — в один голос восклицают Инна и Алина, заметив то же самое, что и я. — Ула! Мама, он соскучился и ещё хочет иглать с нами! Он идёт к нам, — привлекают девочки внимание мужчины.

— Прекрати за мной таскаться! — заявляю, как только он оказывается рядом, продолжая на нас смотреть. Но в этот раз задумчиво и оценивающе. Приценивается, сколько стоит мать-одиночка с двумя детьми? Ему не по карману. — Слышишь? Ты мне уже надоел! Отстань от меня, при… — оглядываюсь на детей и быстро исправляюсь. — человек без мозгов! Отстань! Иначе отцу и брату скажу, и они тебя на кусочки покромсают и на огне зажарят!