Быстро нахожу чёрного коня Лапиной и подхожу к нему с орудием преступления в руках. У строителей по дороге стащил, а те даже и не пикнули. Наверное, сразу поняли, что иду змеюке одной мстить.

Думал вначале Вике просто машину несмываемыми маркерами украсить и написать «Курица за рулём» на капоте, но, найдя монтажную пену, придумал веселье получше. Такое, что после у неё навсегда желание пакостить пропадёт.

Около десяти минут пеню все окна машины, не оставляя ни одного пропущенного места. Практически окрашиваю её, изредка попадая на дверцы и багажник тачки Лапиной. При этом всём улыбаюсь, словно мне семь лет, а не тридцать четыре.

— Посмотрим потом, как ты на такси или на метро домой поедешь, — говорю себе под нос, осматривая свою выходку. — Я, конечно, предложу тебя подвезти, но придётся тогда отработать тебе.

Вернувшись в академию, прячу монтажную пену и весь день сижу как на иголках, дожидаясь момента, когда Лапина увидит и начнёт злиться. Когда её прекрасное и наглое личико скривится и потеряет всю свою силу. И, надеюсь, привлекательность тоже.

Ибо начало ночи я провёл в мыслях о мести, а вторую часть в мыслях о том, что бы с ней сделал, окажись она со мной в одной кровати.

По окончании пар иду на парковку, но в свою машину садиться не спешу. Жду, пока Вика выйдет, и я наслажусь её реакцией сполна. И очень надеюсь на то, что после этого желание затащить её в свою постель исчезнет.

— На что смотрим? — пугает меня Лапина своим вопросом, появившись, как из ниоткуда.

Обернувшись к ней, встречаюсь с ледяным взглядом принцессы. Перекинув ремешок сумки через локоть, с наглой улыбкой смотрит на меня, даже не замечая того, что я сделал с её крошкой.

— На твою машину, — бросаю с усмешкой.

— М-м-м… — тянет, кинув взгляд на испорченный транспорт, который практически полностью в пене. — И как? Нравится? Красивый? — спрашивает, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

— Тебе плевать на то, что стёкла и машина испорчены?

— Ну, жалко бедолагу, — пожимает плечами. — Отмывать всё это будет жесть.

— И всё? И эта вся твоя реакция? — восклицаю, не понимая, почему она такая спокойная и весёлая. — Это же твоя машина! Как ты домой поедешь, если стёкла твоей тачки полностью в пене?

— Моей? — указывает на чёрный автомобиль, и я киваю. — Так я на другой сегодня, Владислав Данилович. На беленькой. У чёрненькой под крышкой что-то щёлкало, и я отогнала её в сервис. На папиной приехала, — нажимает на брелок на ключах, и третья машина от испорченной сигналит, оповещая хозяйку о снятии сигнализации.

Широко улыбнувшись, идёт к своей новой машине, победоносно повиливая бёдрами, потому что чертовка меня сделала! От и до!

— Кто это сделал с моей машиной?! — взревает мужской голос позади меня. — Кто?! Кто?!

Обернувшись, вижу одного из комиссии, проверяющих насчёт дела о строительстве корпуса больницы на территории академии. Полноватый мужчина спешит к своему автомобилю.

— Кто испортил мою машину?! — продолжает он кричать, подлетая к своей малышке. Пытается её очистить, но… не выходит. Пена уже застыла. — Кто-о-о?! Убью!

Перец! Настоящий армагеддонский перец!

— Что происходит? — отец останавливается около меня и немигающим взглядом смотрит на машину проверяющего. Его руки сжимаются в кулаки, а челюсти скрипят от злости.

— Отец? — Вадим подходит следом, огромными глазами уставившись на то, что я сделал. Случайно.

— Лапина, — рычу, стиснув зубы, и сажусь в машину, понимая, что это конец!

Я её убью! Она меня сделала!

Два — ноль. И не в мою сторону! Ну я ей устрою! Ну я ей устрою! Будет молить о пощаде! Я ей такую жизнь устрою, что весело не будет никому! Надо только в следующий раз всё лучше продумать.