Чтобы отвлечься от угнетающих мыслей, принялась разглядывать интерьер детской, пока укачивала Алису.

Все в пастельных бежевых оттенках. Красиво. Очень уютно. Деревянная кроватка с белоснежным балдахином. Рядышком пуфик плетеный, уютное мягкое кресло и тумба с ночником в виде зайца.

У окна примостился комод. На нем фото. Совсем небольшое, но мне удается узнать маленькую Алису. Там ей не больше года, наверное. Сидит на руках у красивой молодой девушки. Улыбается беззаботно.

Девушку я узнаю… Ярослава…

Сглатываю навернувшиеся слезы беззвучно. Значит вот, кто родил Роберту дочку? Вот кого он взял в жены вместо меня?

Обида горечью встала в горле.

Когда он это решил? Когда перед самой нашей с ним свадьбой, выбрал ее, а не меня? Как собирался мне сообщить? Значит, хорошо, что я сама тогда сбежала, уехала? Иначе пришлось бы брать на себя роль брошенной перед самой свадьбой невесты?

И поэтому Роберт меня не искал? Поэтому не пытался встретиться и поговорить? Поэтому что принял решение быть с Ярославой, а не со мной?

И те деньги были его извинением?

Боже, как мерзко.

Он мог бы поступить как мужчина. Мог бы просто мне все рассказать, предварительно отменив нашу свадьбу.

Я бы все поняла. Да, я любила. Но заставить любить себя точно бы не смогла. Я бы простила и отпустила, если бы он отдал сердце другой.

Но не так… Не так мерзко и подло…

Я оборачиваюсь к хозяину дома:

— Это ее мать, да? — приглушённо спрашиваю его. — Где она?

Он смиряет меня очередным взглядом, наполненным высокомерным отвращением к одному только моему присутствию в его доме. Да подумаешь! Если бы я по своей воле еще здесь находилась…!

Делает пару шагов. Подходит к комоду и резким движением кладет фоторамку вниз лицевой стороной.

— У Алисы нет матери, — припечатывает, не вложив в голос ни единой эмоции.

14. 13

Я отворачиваюсь.

Вот тебе новости. Что случилось у них с Ярославой? Очевидно, ведь, что она мама Алисы. Теперь я замечаю, как малютка похожа не только на папу, но и на маму.

Но, нет так нет. Расспрашивать не собираюсь. Меня его личная жизнь уже пять лет как не касается. Просто девочка к женской ласке не приучена явно, от того и спросила.

— Ну? Все? Стало полегче? — тихо-тихо засмеялась, трепля Алису по темной макушке.

Девочка еще всхлипывала, но еле слышно, и, кажется, больше уже по привычке, чем от желания продолжать.

— Всё, крошка, давай вытрем слезки, — смахнула с ее круглых щечек градины слез большим пальцем. — Уже все зверята спят. Посмотри, и зайка твой спит, и медвежонок, и тебе пора спать… — приговаривала негромко.

Малютка посмотрела на меня выразительными глазами. Задумчиво. Пронзительно. Жалобно.

Не удержалась. Прислонилась к ее височку губами.

Спустя десять минут малышка уже дремала у меня на руках.

Бережно уложила в кроватку. Накрыла ее одеялом. Растерянно посмотрела на Роберта.

Взглядом указал мне на дверь.

Кивнула. В коридор вышла. Обернулась, понимая, что он выходит за мной.

Мужчина смотрел на меня все с той же злостью и ненавистью.

— Иди в свою комнату, — сухо бросил, словно собаке.

— Мог бы хоть спасибо сказать, — буркнула сердито в ответ.

— Спасибо. Ты, вероятно, успела за эти дни приучить к себе мою дочь. Еще одно доказательство совсем не в твою пользу. К человеку, которого только сегодня впервые увидела, Алиска даже на руки бы не пошла.

Я с шумом выдохнула. Обреченно прикрыла глаза, и ничего не ответив, двинулась в свои личные тюремные апартаменты.

***

Проснулась я ранним утром. От жуткого грохота на весь дом.

Разлепила глаза. Села в кровати, озираясь по сторонам. Только спустя пару секунд поняла, где нахожусь.