— Да с чего вы взяли?! — Нина смотрит на меня снизу вверх заплаканными глазами.

У меня есть основания думать так.

Ни одна нормальная девушка не отдастся мужчине после пары часов знакомства. Алиса же с чего-то решила, что может распаковать передо мной вишню в первый же вечер.

Это было пять лет назад, я хорошо ее помню.

Но теперь Алиса старательно делает вид, что забыла меня, и это жутко злит. Она держится слишком независимо. Больше раздеть ее у меня не получается. Только глазами. От моих рук Алиса держится подальше, а когда оказывается очень близко, делает шаг назад. И от этого странного поведения я не знаю, как подступиться к ней.

То есть мое тело вожделеет, каменеет и вскипает, а склонить Алису не может.

Конечно, будь я менее сдержанным, нетерпеливым, что-то бы и вышло. Но шестое или седьмое чувство каждый раз пихает меня в бок под ребра и говорит, что если попробовать так, как было в прошлом, даже с небольшими вариациями изменений, то ничего не получится. Вернее, будет ночная возня в постели, возможно, и утренняя близость — в лучшем случае — и завтрак. А потом Алиса быстро найдет выход из моего дома. И второго раза уже не будет. Она снова исчезнет на пять лет.

Я не строю на Алису серьезных планов, но такую девочку для развлечений хочется возле себя придержать чуть дольше. Она чем-то отличается от всех остальных.

— В субботу я поймал Аверину в клубе. Со Снежным. И это лишь тот мужчина, о котором я случайно узнал. А сколько их было за прошедшую неделю после нашей официальной церемонии?

— Ноль, — осунувшись, бормочет Нина. — Арман Максудович, вы хотите, чтобы я оговорила Алису в угоду вам?

Слезы Нины никакого сочувствия не вызывают. Женщины любят манипулировать нытьем, но больше я на это не ведусь.

— Мне нужна правда! — специально повышаю тон. — Потому что я плачу́ тебе деньги, а дружбу с Алисой на хлеб не намажешь, не купишь на дружбу новые сапоги ребенку. Да, Семенихина? Кстати, о детях. У Авериной есть дочь, и, как я понял, она растет без отца. Сидит на шее у бабушки, пока мать по клубам зависает. Так быть не должно.

Нина демонстративно вздыхает.

— Это грустная история. Алиса не любит затрагивать тему отца Златы. Можете прямо сейчас четвертовать меня, но каких-то вопиющих подробностей я не знаю. Скажу одно — папа Златы обманщик и отвратительный человек! Он бросил Алису и даже не в курсе о ребенке.

— Хм… интересно, — я возвращаюсь к столу и снова усаживаюсь в кресло.

Никогда не верил в закон бумеранга, но Аверину он настиг.

Наутро в отеле я проснулся раньше Алисы, тихо вышел из номера и отправился за цветами, вкусным завтраком из ресторана. Но, кажется, Алиса вовсе не спала, а притворялась и только ждала, когда я отлучусь. Чтобы потом сбежать. Ничего не сказав и не оставив записки.

На тот момент я не знал, что Алиса ветреная, думал, она оступилась, хотел назначить еще одну встречу, дать амнистию ее ночной разнузданности, но, увидев пустой номер, все мои рыцарские побуждения зачахли на стадии зародышей.

Навязываться, разыскивать, звонить — это не про меня.

Впрочем, я недолго скучал. Вскоре в моей жизни появилась Дарина.

— Расскажи, что знаешь, — наваливаюсь локтями на стол.

— С отцом Златы Алиса не была в официальных отношениях, — хлюпает носом.

— Неудивительно, — ухмыляюсь я.

— В тот злополучный вечер Алиса возвращалась от своего парня, застукав его на измене. Шла Аверина по городу поздним вечером, а мужчина проезжал мимо на автомобиле, притормозил и настоял на знакомстве, — Нина вытирает со щек слезы и яростно сощуривается. — Имени того мужчины я не знаю, но все равно ненавижу его. Будь моя воля, препарировала эту особь или закатала в банку с формалином! Чтобы показывать милым девушкам, с какими мужиками связываться нельзя!