Лев оказался прав. Опергруппа из «Приюта бедняков» уже вернулась. Опера передали прибывшим все наработанные ими бумаги – акт осмотра места происшествия, предварительное заключение судмедэксперта, протоколы допроса свидетелей и тому подобную канцеляристику. Внимательно просмотрев все эти материалы и, дополнительно к этому, дотошно порасспросив членов опергруппы, приятели были вынуждены сделать неутешительный вывод: стопроцентный «глухарь». Не случайно местные коллеги очень обрадовались, когда узнали, что это дело берет на себя Главк угрозыска.

Уточнив, в какой именно морг отправили умершего магната, Лев созвонился с судмедэкспертом Главка Дроздовым и поручил ему поработать с усопшим. Уточнив у коллег некоторые нюансы, касающиеся системы охраны Миллениума, внутреннего жизнеустройства поселка, статистики тамошних происшествий, опера отбыли в сторону «Приюта бедняков».

Минут через двадцать пути по лесистой территории, изобилующей сосновыми борами с рядами корабельных сосен, из которых в былые времена вытесывали мачты для парусных судов, они пересекли по вполне современному мосту извилистую речку и помчались по трассе, бегущей вдоль ее левого берега.

– Да, красивые тут места! – глядя из окна на прихотливые изгибы Вишневки с обширными затонами и лиманами, поросшими камышом, мечтательно отметил Крячко. – А рыбы-то тут, поди, полным-полно! Как-нибудь надо будет сюда наведаться с удочками и спиннингом. Как думаешь? – Он вопросительно взглянул на Гурова.

Тот в ответ лишь безнадежно махнул рукой, проворчав:

– Ага, порыбачишь с нашим Петром Николаевичем! Гарантия, что, как только закончим с Миллениумом, он тут же подкинет что-нибудь позанозистее, чтобы жизнь нам медом не казалась.

Стас на это недовольно поморщился.

– Сплюнь, а то и в самом деле запряжет! – сердито обронил он.

Оглянувшись, Лев рассмеялся.

– Плевать, насколько я помню, рекомендуется через левое плечо. А там ты сидишь, искуситель, ешкин кот… Так что давай уж обойдемся без этих знахарских прибабахов.

В этот момент, свернув влево, машина миновала очередную рощицу с дубами и березами, и опера увидели на пологом холме длиннющую зубчатую кирпичную стену с просторными воротами, оборудованными шлагбаумом. По краям ворот возвышались две островерхие декоративные башенки «а-ля Спасская». Из-за стены виднелись в окружении зелени крыши коттеджей разной этажности.

– Вот он, этот «миллиардерский рай», чем-то напоминающий или хронически осажденную крепость, или ИТК комфортабельного режима! – с нескрываемым сарказмом объявил Станислав. – Не-е, мужики, тут жить я не захотел бы. Ни за что! Гадючник, он и на миллиардерский лад – гадючник…

Они подъехали к воротам, и к ним тут же направились двое охранников «а-ля суперсекьюрити фром Голливуд» в черной форме, в кевларовых касках, в черных очках, с болтающимися на поясных ремнях резиновыми дубинками и пистолетами в кобуре. В киношной манере и даже с некоторым намеком на английский акцент «секьюрити» поинтересовались, кто и зачем прибыл в ЗТО (закрытый территориальный объект) Миллениум. Впрочем, предъявленные удостоверения сотрудников Главка угрозыска с парней спесь сразу же несколько сбили. Уже без «суперменских» интонаций они пояснили, куда именно надо проехать, чтобы найти дом Мартыняхина.

– Парни, а вы уверены, что человек, имеющий какие-то недобрые умыслы, попытается пробраться на территорию вашего ЗТО именно через эти ворота? Вы не допускаете, что ему куда проще перебраться через ограждение в каком-нибудь достаточно укромном месте? – выйдя из машины, поинтересовался Гуров.