Все засмеялись.

– Нет, я возьму с собой еще Брюнета, – назвала Маша тайную детективную кличку Насти.

– А если серьезно, – вдруг резко прервал смех Дима, – то я так и чувствовал, что нам позарез нужна статья этого дедушкиного Владимира Коркина.

– Да уж, – откликнулся Петька. – Такая статья нам совсем бы не помешала. И чем скорее мы раздобудем ее или что-нибудь подобное, тем будет лучше. Боюсь, времени у нас в обрез. Меня очень беспокоят Вовка и его мать.

– Чем, интересно, они тебя так беспокоят? – удивились друзья.

– Сами не понимаете? – воскликнул вдруг Петька. – Призрак-то явился именно им! Значит, скорее всего о чем-то их предупреждает.

– О преступлении? – не мигая, смотрела Настя на Петьку.

– Полагаю, что да, – тихо ответил он.

– Да кому могут понадобиться Вовка с матерью? – покрутил пальцем возле виска Димка.

– Насчет Вовки я не скажу, – иронически сощурилась Маша. – А вот мама его, пейзанка, кажется, очень нравится Павлу Потаповичу. – И, передразнивая почтенного академика, Маша добавила: – «Такая хогошенькая!»

– Ага! – хохотнул Димка. – И знойный герой-любовник Павел Потапович вознамерился похитить очаровательную пейзанку вместе с Вовкой, творогом и коровой!

Едва представив себе, как толстенький, маленький, убеленный сединами Павел Потапович крадет под покровом ночи такую команду, члены Тайного братства зашлись от хохота. Тут Маша, держась за живот, добавила:

– А почему бы и нет? Павел Потапович их украдет, а сыночек его, крутой бизнесмен, отца родного прикроет, используя личные связи с мафией.

Это заявление вызвало новый взрыв смеха. А когда все наконец успокоились, Петька, вновь посерьезнев, сказал:

– На самом деле, боюсь, что призрак предупреждал Вовку и его мать о чем-то серьезном. Одно из двух. Либо Вовкиной семье грозит какая-то беда. Либо какие-нибудь его прадедушка или прабабушка принимали участие в поджоге усадьбы. А может, еще как-нибудь насолили Борским. Вот призрак и хочет теперь наказать потомков. Кстати, – поднял вверх указательный палец Командор. – Такие случаи известны. Это называется «вечное проклятие».

– Какой ужас! – вырвалось у Насти.

– Фигня все это, – отмахнулся Димка. – Вы разве не помните? Вовка ведь нам говорил, что его предки Борских не обижали.

– Во-первых, Вовка может об этом просто не знать, – возразила Маша. – Его же тогда на свете не было.

– А если его предки были замешаны в каком-нибудь преступлении, – подхватил Петька, – то вряд ли кричали бы об этом на всех углах.

– Что же нам делать? – повернулась Настя к Командору.

– Есть у меня одна идея, – отвечал тот.

– Какая еще идея? – с недоверием покосился Димка на Командора.

– Вы, кажется, с Машкой говорили, что этот ваш Коркин использовал в своей статье труды Аполлона Парнасского? – отозвался Петька.

– Это не мы говорили, – внес ясность Димка, – а Павел Потапович.

– Неважно, – махнул рукой Петька. – В том, что касается всяких статей и книг, Павлу Потаповичу вполне можно верить. Он жутко дотошный.

– Предположим, что он дотошный, – безо всякого воодушевления проговорил Димка. – Нам-то какая польза от Аполлона Парнасского?

– Неужели не понимаешь? – с удивлением поглядел на него Петька. – Раз Аполлон Парнасский изучал призраков, значит, мы можем из какой-нибудь его книги вычитать об их повадках. А это для нас на данном этапе самое главное.

– А что мы с этими повадками будем делать? – и на сей раз не захватил Димку замысел Командора.

– Отупел совсем от жары мой братец, – фыркнула Маша. – По-моему, тут все ясно. Если мы научимся понимать язык призраков, то сможем определить, зачем князь Борский явился перед Вовкой и его матерью.