На часах было уже около девяти, когда в зал ресторана наконец вошли Галимов и его супруга. Он был в темно-сером костюме. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, какая именно итальянская фирма шила ему костюм по индивидуальному заказу. Галстук набивного шелка от другой известной фирмы был сине-стального цвета. Его жена была одета в дорогой черный костюм-тройку. На ее плечах красовалась своеобразная накидка, отделанная стразами.

Они поздоровались с каждым из присутствующих. Жена Галимова поцеловалась с супругой Яцунского, вежливо поздоровалась с Вероникой Вурцель и кивнула в знак приветствия Амалии, после чего Галимов убрал табличку «зарезервировано», чтобы усесться на это место. Иосиф Александрович предупредительно сжал ему руку.

– Мне кажется, эти места для наших гостей, – негромко сообщил он.

– Они сядут рядом с нами, – небрежно кивнул Галимов.

– Баграмов сказал, что таблички установили для них, – не унимался Яцунский.

Галимов явно колебался. Затем поставил табличку на место.

– У этих дипломатов и высокопоставленных особ свой этикет, – с коротким лающим смешком сказал он, – ну и черт с ними. Пусть садятся на свои места. Айша, перейдем на другие места, – он показал на кресла, стоявшие справа от табличек, и сам уселся за стол первым; супруга устроилась рядом с ним. Галимов обвел всех каким-то веселым и озорным взглядом. Похоже, что энергетике этого человека можно было позавидовать.

– Почему сидим такие грустные? – громко спросил он. – Почему молчит Фаркаш, я примерно себе представляю – у него проблем выше головы. А остальные почему такие притихшие и молчаливые? Давайте веселиться, все-таки Новый год. Пусть официанты подадут нам самого лучшего шампанского, – громко потребовал он, – а вы все улыбайтесь. Можно свободно и раскованно себя чувствовать, пока не появилась троюродная сестра нашей Айши. Как только придет эта высокопоставленная мадам, все мы сразу испуганно замолчим.

Кто-то улыбнулся его шуткам. Фаркаш мрачно нахмурился. Официанты принесли две бутылки шампанского и разлили его в высокие бокалы. Галимов поднялся, обращаясь к присутствующим:

– Выпьем за старый год. Он был у нас довольно удачным, хотя все считали, что он будет самым тяжелым в истории нашей компании. Но нам удалось выкрутиться. Благодаря вам всем. Будем надеяться, что новый год будет еще лучше.

Он выпил шампанское и уселся на место. Жена чуть пригубила из своего бокала. Остальные выпили, разом заговорив. Атмосфера стала чуть менее напряженной. Галимов весело обратился к Давиду:

– Как у нас дела? Все еще думаешь, что тебе делать? Боишься рисковать?

– Ничего я не боюсь, – ответил Давид, – просто пока взял тайм-аут. Это ведь мой основной капитал. Я должен распорядиться им разумно, чтобы не прогореть.

– Не прогоришь, – резко перебил его Галимов, – ты у нас человек опытный, все умеешь посчитать и заработать. У тебя это наследственное. Кажется, в советские времена твой отец даже фарцевал джинсами?

Давид покраснел, но ничего не ответил.

– В нашей стране Новый год уже наступил, – сообщил Галимов, взглянув на часы, – но раз все мы прилетели сюда, в Австрию, то отметим его по-австрийски. Жаль, что Злата не смогла прилететь.

– Больше всех об этом жалеет Иосиф, – сообщила Инна Яцунская.

Амалия нахмурилась, Галимов широко улыбнулся.

– Вы все еще не можете успокоиться, Инна, – сказал он. – Как только вернемся, я постараюсь вас помирить.

– Слишком много чести для нее. Я с ней не ссорилась, чтобы мириться, – возразила Инна.

– Тогда не нужно так бурно реагировать, – посоветовал Галимов, – поверьте, что у нас серьезная работа, и Злата выполняет ее очень добросовестно.