– А раньше кто жил?

Обе женщины обернулись и уставились на нее с безмолвным вопросом в глазах: «А разве вы не знаете?»

Не так-то просто с ними будет, мелькнуло в голове Бейли.

– Мой муж… был намного старше меня и не любил распространяться о своем прошлом. О том, как прошло его детство, я почти ничего не знаю. Но с удовольствием выслушаю все, что вы обе сможете рассказать мне об этой ферме.

– Обе – это кто? – уточнила Пэтси. – Вы меня сбили с толку. – Она прищурилась, глядя на Бейли. – Если вы намерены задержаться в Кэлберне надолго, постарайтесь понять: в этом сарае нет никого, кроме вас и меня.

Бейли заморгала.

– Ясно… – Она повернулась к Дженис. – Полагаю, мы с вами здесь тоже вдвоем?

– Конечно, – кивнула Дженис, – если не считать мышей и кто там еще здесь водится. Честно говоря, предпочла бы не знать. Фермерство от меня еще дальше, чем другая планета.

При этих словах Пэтси презрительно фыркнула, а Бейли заметила, как по шее Дженис поползло вверх яростное красное пятно, а унизанные браслетами руки сжались в кулаки. По всей видимости, фермерство было больной мозолью Дженис, не важно, хотела она знать о нем или нет.

– Я в фермерстве тоже ничего не смыслю, – негромко призналась Бейли.

– Тогда зачем же вы переселились в Кэлберн? – спросила Пэтси.

Бейли не понравилось, как ее новая знакомая задела Дженис за живое.

– Хотите сказать, надо было продать эту ферму за миллион-другой, да и махнуть на юг Франции?

Теперь рассмеялась Дженис.

Пэтси окинула Бейли задумчивым взглядом.

– А язык-то у вас подвешен неплохо.

– Да и у вас не хуже, – отозвалась Бейли. – И предупреждаю сразу: шпилек я не потерплю.

– Ясно, – кивнула Пэтси и улыбнулась ей.

– Так чем же вы намерены заняться, позвольте спросить? – Дженис вежливо улыбалась. – Или муж полностью обеспечил вас?

Бейли не верилось, что этих двух женщин она сегодня увидела впервые. Неужели все в Виргинии так бесцеремонно лезут в чужую частную жизнь после десяти минут знакомства?

– Честно говоря, пока сама не знаю. Муж оставил мне эту ферму и немного денег, но на всю жизнь их не хватит. Значит, придется искать работу. Не знаете, нет ли здесь подходящих вакансий?

Дженис смерила Бейли взглядом.

– На продавщицу из «Уол-марта» вы не похожи. Чем вы занимались до замужества?

– Была подростком.

– У меня таких двое, – сообщила Пэтси, – только мальчишки, и работают они на своего дядю. Вы ведь не умеете плотничать?

– Лучше бы умела, – грустно отозвалась Бейли. – Этот дом разваливается на глазах. В крыше дыры, пол в мансарде того и гляди проломится. И хорошо бы еще снести несколько стен, избавиться от лишних спален. Сейчас их здесь так много, что впору жильцов пускать.

Дженис, которая до этого слушала молча и смотрела на Бейли, вдруг оживилась:

– Снова выйти замуж – вот что вам надо.

Бейли рассмеялась.

– Нет, вряд ли. Я так любила своего мужа, что теперь уже никогда…

– Конечно, в Кэлберне достойные холостяки на дороге не валяются, – продолжала Дженис чуть громче, словно и не слышала собеседницу.

– Нет, замуж я больше не хочу, – подчеркнуто твердо заявила Бейли. Мысли о замужестве у нее и вправду даже не мелькали, и ей не нравился оборот, который приняла беседа с гостьями. – Может быть, вернемся в дом? Я покажу вам ванные.

При виде этих комнат они наверняка забудут, что пытались просватать ее!

Бейли сделала шаг к двери сарая, но, поскольку женщины не шелохнулись, остановилась. Дженис смотрела на нее в упор, а Пэтси уставилась в потолок, словно пыталась что-то припомнить.

– На этот раз вам нужен кто-нибудь помоложе, тот, кто поможет вам привести этот дом в порядок, – отчеканила Дженис. – Ничего, поищем.