– Нашли бесценную шкатулку? – требовательно воззрилась она на капитана Шмелькова.

– Ради бога, скажите, что скоро найдете, – шепнула ему Анна Константиновна.

– Скоро найдем. Мы на верном пути, – послушно соврал слабым голосом капитан Шмельков. После сегодняшнего дежурства и суматошной ночи он уже едва держался на ногах.

– Прекрасно, молодой человек, – свысока похвалила хозяйка дачи. – Прошу только помнить: вам доверено дело международной важности.

– Вы мне хоть объясните, что в шкатулке было, – попытался выяснить капитан Шмельков.

– Я ничего не забыла! – бодро отозвалась Коврова-Водкина. – Даже и не надейтесь, юноша. Всю жизнь свою помню. Как на ладони. А в особенности счастье совместных лет с незабвенным моим покойным Вадимом Леонардовичем.

– Да я… – пробовал оправдаться капитан.

– Лучше слушайте, молодой человек! – сверкнула глазами Наталья Владимировна.

Капитан послушно умолк. Он вспомнил, что дома, в деревне Барки, его ожидает жена с вкусным новогодним ужином. И детишки, наверное, уже скоро проснутся, с тоскою взглянув на часы, подумал он.

– Мой второй муж, Вадим Леонардович Водкин, был величайшим светилом медицины, – продолжала хозяйка дома. – Из любви к нему я даже взяла двойную фамилию. Тем более что ему я обязана поздним даром небес.

– Какой дар небес? – решил перебить Коврову-Водкину капитан.

– Моя драгоценная дочь Светлана! – с пафосом отвечала хозяйка дома.

Ребята разом фыркнули. Светлана жила в московской квартире матери. На дачу наезжала лишь раз в месяц. И в конце почти каждого визита мать ей устраивала бурные скандалы. На расстоянии она, однако, дочь очень любила.

– А в этой шкатулке конкретно что содержалось? – тщетно стремился к ясности Шмельков.

– Я же вам говорю, – начала раздражаться Коврова-Водкина. – Там фамильное наследие моего незабвенного Вадима Леонардовича!

– Наследие тоже бывает разное, – логично заметил Шмельков.

– Там было все наследие! – резанула ладонью воздух Коврова-Водкина. – И оно бесценно для мира!

Капитан Шмельков озадаченно поскреб затылок. Затем с сосредоточенным видом извлек из волос прошлогодний репей.

– Драгоценности, что ли? – наконец решил уточнить он.

– О, молодежь! – воскликнула хозяйка дома. – Да будет вам, юноша, известно: есть ценности превыше золота и бриллиантов!

Капитан Шмельков растерянно хмыкнул. Ребята переглянулись. Они уже знали: когда старуха Коврова-Водкина впадает в подобное состояние, добиться от нее чего-нибудь путного невозможно.

– Знаете, Алексей Борисович, мы, пожалуй, пойдем, – зевнула Анна Константиновна. – С ней сейчас говорить все равно бесполезно. Возраст, – добавила она едва слышным сочувственным шепотом. – Пойдемте, ребята. Спать пора.

Дима и Маша уже едва не падали от усталости и впечатлений.

– Петька, пойдем к нам ночевать, – предложили близнецы, натягивая теплые куртки.

– Нет, – покачал головой тот. – Я к себе. Вдруг на даче что-то случится?

Родители Петьки уехали. Он в эти каникулы жил на даче один. А Анна Константиновна кормила его и присматривала.

– Тогда ждем тебя утром к завтраку, – сказали ему на прощание Дима и Маша.

– Знаете, лучше позавтракайте и сразу ко мне, – многозначительно посмотрел на друзей Петька. – И вот еще что, – пользуясь тем, что Анна Константиновна в это время прощалась с Ковровой-Водкиной, отозвал он в сторону Диму. – Попытайтесь узнать у бабушки, что было в этой шкатулке. Наверняка она знает.

– Заметано, – кивнул головой Дима. – Ты тоже тут не зевай.

– Спокуха, – солидно ответил Петька.

Анна Константиновна и внуки ушли.