– Я не сумасшедшая! – Ника все пыталась отмахнуться от назойливой свекрови.

– Нет, конечно, ты не сумасшедшая! – согласилась та. – Просто устала с дороги, спала плохо, нервничала… тебе тут нечего бояться, мы тут все свои, твоя семья… Ведь Сережа – твой муж, ты же видела документы, а ему обидно такое твое отношение, вот он и резок немного… Ведь он так тебя любит…

В это время в дверь квартиры позвонили – требовательно, уверенно, настойчиво.

– А вот и он, вот и Валерьян Иванович! – пропела Лидия Сергеевна. – Быстро добрался!

Она выскочила в прихожую, клацнули замки, хлопнула дверь, и почти сразу в комнату вкатился невысокий толстенький человечек с круглой лысиной и круглыми маслеными глазами. Он на ходу натягивал белый халат, за ним поспешала Лидия Сергеевна с кожаным докторским чемоданчиком в руке.

– И где же у нас больная? – проговорил толстячок, потирая руки и оглядываясь.

– Я не больная! – резко возразила Ника.

– Нет-нет, конечно, не больная! – тут же согласился с ней толстяк, подкатился к ней и ухватил за руку, затих, склонив голову к плечу – видимо, слушал пульс.

– Конечно, не больная! – повторила Ника. – Я же не могу не узнать собственного мужа…

– Опять двадцать пять! – простонал самозванец, но свекровь дернула его за руку и выразительно сверкнула глазами – помолчи, мол, не мешай доктору.

– Разумеется, не можете! – подхватил толстяк, выпустив руку. – Деточка, не волнуйтесь! Тут не о чем говорить! Лучше скажите – как мы себя чувствуем?

Он говорил тем ласковым, сюсюкающим, дебильно-жизнерадостным голосом, каким некоторые взрослые разговаривают с детьми. Или некоторые врачи разговаривают с безнадежно больными. И еще эта ужасная манера говорить пациенту «мы»…

– Мы себя чувствуем по-разному, – попыталась осадить его Ника. – Из вас, по крайней мере, никто не пытается сделать душевнобольного!

– Какие мы обидчивые! – проворковал доктор. – Не нужно обижаться и расстраиваться не нужно! Мы сейчас примем таблеточки, и все станет хорошо!

– Вы что, думаете, я приму таблетку и признаю в совершенно постороннем мужчине своего мужа? Да и не стану я ничего принимать! Еще не хватало!

Как ни странно, при виде этого толстяка в белом халате в ней проснулась решительность.

– Ну, если не таблеточки – тогда укольчики! – ворковал толстяк, переглядываясь с Лидией Сергеевной. – Укольчики, они и действуют лучше…

– Но вы меня еще даже не выслушали! – возмущенно воскликнула Ника.

– Выслушаю, непременно выслушаю! Я для того и приехал, чтобы всех выслушать! – Доктор снова переглянулся с Лидией Сергеевной и проговорил совсем другим голосом: – Что с ней случилось?

– Представляете – вчера приехала с Сережей, впервые в нашем городе, все было хорошо, я их встретила, показала квартиру – а сегодня она Сережу не узнает! Представляете?

– Очень даже хорошо представляю! – Толстяк покачал головой. – Вы сами сказали – впервые в незнакомом городе, в незнакомой обстановке, а психика неустойчивая, вот и случился кризис…

Он снова повернулся к Нике и проговорил тем же фальшиво-жизнерадостным тоном:

– Деточка, положите ногу на ногу!

Ника сначала думала, что не станет выполнять его идиотские требования – но тут же передумала. Пусть не считает, что она упрямая идиотка. Он все же врач, он должен понять, что она в своем уме.

Ника положила ногу на ногу, доктор ударил ее по колену молоточком и покачал головой.

– Что-то не так? – насторожилась Лидия Сергеевна.

– Рано что-то говорить… деточка, теперь встаньте, закройте глаза и вытяните руки вперед! Вот так… теперь достаньте правой рукой до носа… теперь левой рукой…