Пуаро опустился в одно из свободных кресел.

– И вы не против работать с этим… личным имуществом? – Пуаро не мог удержаться и продолжал задавать вопросы.

– Я вижу, они вас завораживают, мистер Пуаро. Я полагаю, вы из тех, кто любит, чтобы все и всегда лежало на своих местах, не так ли?

– Вне всякого сомнения, мсье. Для меня это имеет огромное значение. Мне просто необходимо находится в среде, где все упорядочено, чтобы я мог мыслить ясно и продуктивно. А у вас не так?

– Я не позволяю старым коробкам меня отвлекать. – Ваут рассмеялся. – Я могу по нескольку дней их не замечать. Когда-нибудь я ими займусь. А до тех пор… почему я должен из-за них беспокоиться?

Брови Пуаро дрогнули, и он перешел к проблеме, которую пришел обсудить. Ваут выразил сожаление по поводу смерти своего старого доброго друга Барнабаса Панди и сообщил Пуаро те же факты, которые Роланд Мак-Кродден (и, возможно, в тот же самый момент) поведал мне: сланцевые шахты в Уэльсе, поместье Комбингэм-холл, две внучки, Линор и Аннабель, два правнука, Айви и Тимоти. Ваут также сообщил Пуаро подробности относительно Барнабаса Панди, отсутствовавшие в рассказе Роланда-Веревки: упомянул о верном и много лет служившем ему Кингсбери.

– Кингсбери был почти младшим братом для Барнабаса. Он чувствовал себя скорее членом семьи, чем слугой, хотя всегда очень старательно исполнял свои обязанности. Естественно, Барнабас не забыл о нем позаботиться. Наследство…

– О да, завещание, – сказал Пуаро. – Я бы хотел о нем узнать.

– Ну я не вижу в этом никакого возможного вреда и поэтому вам о нем расскажу. Барнабас не стал бы возражать, а его распоряжения оказались предельно простыми – такими, как все и ожидали. Но… могу я спросить вас, почему вы заинтересовались его завещанием?

– Мне дали понять, опосредованно, что Барнабас Панди убит.

– О, тогда понятно. – Ваут рассмеялся и закатил глаза. – Убийство? Нет, ни в малейшей степени. Барнабас утонул. Он заснул в ванне, погрузился в воду и, к сожалению… – Он не стал произносить очевидных слов.

– Это официальная версия. Однако существует вероятность, что его смерть лишь выдали за несчастный случай, в то время как на самом деле Барнабаса Панди убили.

Ваут энергично затряс головой.

– Несусветная чушь! Боже мой, кто-то распускает дурацкие слухи, вот только я не понимаю зачем? Наверняка женщина, ведь женщины обожают сплетничать. Мы, мужчины, намного более ответственные существа и не станем тратить время, чтобы понапрасну мутить воду.

– Значит, вы уверены, что смерть мсье Панди была несчастным случаем? – спросил Пуаро.

– У меня нет ни малейших сомнений.

– А откуда у вас такая уверенность? Вы присутствовали в ванной комнате, когда он умер?

Ваут выглядел оскорбленным.

– Разумеется, нет! Меня вообще не было в доме! Барнабас умер седьмого декабря, не так ли? В тот день мы с женой были на свадьбе моего племянника, так уж получилось. В Ковентри.

Пуаро вежливо улыбнулся.

– Я просто хотел заметить: если вас не было в том помещении, когда он умер, и даже в Комбингэм-холле, вы не можете утверждать, что смерть мсье Панди являлась несчастным случаем. Вдруг кто-то прокрался в ванную комнату и удерживал его под водой… Откуда вам знать, что там произошло или не произошло, если вы находились в Ковентри?

– Я хорошо знаю семью, – после паузы сказал Ваут, озабоченно нахмурившись. – И состою в дружеских отношениях со всеми. Я знаю, кто находился в доме, когда произошла трагедия: Линор, Аннабель, Айви и Кингсбери, и могу вас заверить, что никто из них не причинил бы вреда Барнабасу. Это немыслимо! Я сам видел, как они скорбели, мистер Пуаро.