Выходя из дома, он споткнулся на пороге и едва не упал под ноги девушке в зеленом, отступившей от него с явным презрением на бледном красивом, но словно бы не совсем живом лице.

– Веди, – милостиво объявил он.

Девушка слегка скривила безупречные губы и вдруг шагнула к нему. Ее холодные тонкие руки легли на его виски, и голову пронзила боль.

Охотник до скрежета сжал зубы.

Буквально за мгновения его словно прошило молнией, а желудок перекрутился несколько раз.

Потом в голове прояснело. Впервые за последние пять дней.

Стало тошно и противно.

Агат, привязанный неподалеку, ткнулся горячими губами в щеку хозяина и мотнул головой, словно приветствуя его возвращение из далеких краев.

– Ловко. – Охотник неприязненно посмотрел на деву в зеленом. – Не хочешь, чтобы я в недостойном виде перед твоей госпожой представал! Подумаешь, я к ней в гости не напрашивался. Это она, заметим, сама за мной послала.

Девушка не ответила, но повела рукой и выжидательно посмотрела на Охотника.

Пришлось седлать Агата, и они отправились в путь.

Его провожатая шла впереди, причем так быстро, что он едва поспевал за ней. Лес словно расступался перед девой в зеленом, что, впрочем, являлось совершенно закономерным, учитывая ее природу.

Агат следовал за ней и без понуканий понимал, что от него требуется. Он был исключительно умным конем, и Охотник на миг испытал жгучий стыд, что с пьяных глаз мог не поверить другу и едва не пустил стрелу прямиком в посланницу. Вот вышел бы скандал!

Он знал о существовании таких существ, как она, и даже иногда видел их в лесу, но впервые вступил в непосредственный контакт и, более того, оказался призван предстать пред очи самой владычицы. А дело ведь и вправду дрянь, да еще какая!

За этими мыслями они незаметно подъехали к озеру, миновав стороной обрывистый берег и приблизившись вплотную к воде. Здесь из камышей сама собой выплыла небольшая лодочка.

– Оставь коня здесь. С ним ничего не случится, – снова нарушила молчание девушка.

Охотник спешился, на всякий случай проверил, хорошо ли выходит из ножен нож, поправил на плече лук и ободряюще хлопнул Агата по холке.

– Ты уж извини, мой друг, но леди просит. Придется тебе подождать, раз в покои не допускают.

Конь коротко заржал.

А девушка уже вступила в лодку и теперь стояла на корме, держа в руках весло и поджидая пассажира.

Он не слишком жаловал воду. Тем более эту.

Это озеро было самим средоточием их мира. Оно было здесь прежде всего, и оно останется, когда весь мир вокруг поглотит беспросветная мгла, когда придет конец времен и не останется больше ничего, кроме этого озера с чистой кристальной водой, до самого дна пронизанной сейчас солнечными лучами.

Вода этого озера обладала целебными свойствами, однако она же дарила забвение и забирала с собой – Охотник уже знал это чуть лучше, чем ему бы хотелось.

И все же от таких приглашений, что поступило ему, не отказываются, поэтому он вошел в лодку. Провожатая взмахнула веслом, и суденышко легко заскользило по озерной глади к далекому, теряющемуся в тумане, идеально круглому острову.

Охотник опустился на лавку, взглянул в воду и отпрянул, потому что оттуда на него смотрела оленья морда, на которой сияли умные человеческие глаза. Он мог бы поклясться, что глаза эти принадлежат женщине, и даже догадывался, какой именно. Той самой, о которой рассказывал когда-то отец. Той, которая сбежала от великого охотника, господина жизни и смерти, обернувшись белым оленем, и бросилась в это самое озеро. Той, которая однажды должна встретиться со своим преследователем лицом к лицу, и тогда… тогда настанет конец света.