Трижды ударили пистолетные выстрелы.

– Стоять! – раздался крик. Снова застучали выстрелы. Плотный мужик, дважды выстрелив, забежал за угол девятиэтажки и снова выстрелил. На него сзади бросился рослый мужчина и ударил рукояткой пистолета по голове.

– Наш он! – крикнул оперативник.

– Второй тоже упакован, – послышалось в ответ.

– Не убил ты его, Зубов? – защелкивая на бандите наручники, усмехнулся подбежавший.

– Неплохо было бы. Он, сука, беременную изнасиловал и убил.

– Ты жениться-то надумал? – поинтересовался напарник.

– Слушай, Корин, ты уже достал. Боишься, что на свадьбу не приглашу? Обязательно приглашу.

– Мама моя родная! – проговорил длинноволосый верзила. – Кого я вижу! И откуда же вы, миледи?

– Решила снова делами заняться, – улыбаясь, ответила крепкая рыжеволосая женщина. – Менты вроде от меня отстали.

– Ты чудом сорвалась тогда. Мы думали, хана тебе.

– Я и сама так думала. Но потом поняла, что у них против меня ничего нет, поэтому снова вышла в свет. – Она рассмеялась.

– А Червонному хана пришла, – сообщил верзила. – Как только он попал на зону…

– Знаю. А вы как тут?

– Да если честно, хреново. Менты Червонного хапнули и много парней повязали. Червонный, видно, себе смягчения хотел, сдал всех, с кем имел дела. Тут на тебя сначала это переводили, но Хрустальный наехал на Кука и Зеленого. Ей, говорит, смысла нет. Если бы она их сдала, хрен бы ее выпустили. В общем, ксиву потом от Клена получили, он и цинканул, что Червонный всех сдал. А ты ведь не просто так прикатила?

– Не просто, – улыбнулась она. – Но давай об этом позже. Сейчас надо после дороги в себя прийти.

– Глашка! – крикнул длинноволосый. – Ванну готовь! Или, может, джакузи?

– Ванну. Ты, Зверь, культурным стал.

– А то! – усмехнулся он.

– Твою мать и всех родственников, – входя в комнату, выдал крепкий лысый мужчина, – кого я вижу! Блин, Алка Крайнова. Вот это номер! Про тебя тут такое пели – уши вяли, а ты жива-здорова и, как всегда, в форме.

– Привет, Фантомас, – улыбнулась она.

Фантомас поцеловал ее в щеку.

– А ты не сдаешь позиций, – отступив на шаг, заметил он. – Такая же…

– Кто еще из ваших в Питере? – спросила Алла.

– Да много, – усмехнулся Зверь. – Правда, половина в «Крестах».

– Кто остался?

– А у тебя дело наметилось? – спросил Фантомас.

– О делах вечером. Может, и ничего не предложу. Надо узнать, кто чем дышит. На меня многие злились, когда я к Червонному подалась.

– Да так никто и не понял, – сказал Фантомас, – что ты там делала. Я прикинул и решил, что ты на кого-то работала, а Червонного просто подставили. Тогда непонятно вот что. – Он сел в кресло. – Пусть Глашка пивка принесет, – кивнул он Зверю. – Золотишко тогда ведь не все утонуло, – усмехнулся он. – А тебя по ходу пьесы бросили. Правильно я мыслю?

– Все потом, – спокойно отозвалась Алла.

– Кому пива? – сердито спросила вошедшая в комнату с упаковкой пива из шести банок крепкая, с длинной толстой косой молодая женщина в спортивном костюме.

– Давай, – кивнул Фантомас.

Та, протянув ему пиво, уставилась на Аллу.

– Знакомую увидела? – насмешливо спросила та.

– Таких сучек среди моих знакомых быть не может, – ответила Глафира.

– Чего?! – Алла поднялась и шагнула к ней.

– Брек, шкуры! – Зверь встал между ними. – А ты не выделывайся, Глашка, а то враз налажу.

– Не сможешь, – усмехнулась она и вышла.

– Кто она такая? – зло спросила Алла.

– Вроде управляющей, – ответил Зверь. – Сестра Ломовика. Он в зоне сейчас, вот Глашку и пригрели. С Ломовиком надо быть в хороших. Да и сестренка у него крутая шкура. Год в «Крестах» парилась по подозрению в убийстве. Отпустили, ничего доказать не смогли.