На мой дрожащий голос, сообщающий, что я принесла ужин, ман Адоэль отреагировал открыванием двери телекинезом. В его покоях на меня сразу же навалилась прежняя тьма страха и ожидания бедствий, но я старалась держаться изо всех сил. Голову опустила пониже, пока шла к столику. Блюда выставляла осторожно, медленно, чтобы скрыть дрожь в руках.

    Я чувствовала, что ман Адоэль пристально наблюдает за мной. От его взгляда мне становилось тяжело дышать.

     Освободив поднос, я поклонилась и молча начала пятиться назад, но голос Адоэля меня остановил.

    - А пробовать мою пищу ты не собираешься? – проговорил он полунасмешливо, а я замерла со страхом. Я что, должна быть еще и дегустатором его блюд на случай их отравления?

     Но естественно, никаких возражений с моей стороны не последовало. Я медленно приблизилась снова, присела на колени и ложкой начала аккуратно зачерпывать части всех блюд по очереди и отправлять себе в рот. Лицо держала бесстрастным, жевала с чувством собственного достоинства, насколько вообще могла так вести себя простая служанка.

    Окончив дегустацию, я снова приподнялась, но Адоэль вдруг потянулся ко мне через стол, схватил за руку и заставил сесть обратно.

    Его прикосновение обожгло меня так сильно, что я на несколько мгновений перестала дышать. На меня нахлынул прежний страх, который, наверное, отразился в лице, потому что господин быстро мою руку отпустил.

     Пока он ел, я смотрела в пол и вообще вела себя, как покорная статуя. Самым лучшим качеством любой статуи была ее «мертвость», поэтому я и старалась быть таковой.

   Но ман Адоэль, не осилив и половины принесенных блюд, вдруг произнес:

     - Налей мне вина и выпей со мной!

    Я округлила глаза и не выдержав, взглянула в его лицо.

    Он самодовольно улыбался, смотря на меня из-под маски странными глазами. И хотя черт его лица мне было не разобрать, весь в целом он источал изящество и грациозность, которые, однако, имели немного хищный оскал: ярко-красное одеяние почему-то больше всего напоминало и огонь, и кровь вперемешку, и он действительно казался мне опасным и до жути устрашающим человеком.

     И этот страшный человек требует с ним пить!

    Я еще никогда в жизни не пробовала алкоголь! В Туэрте этим баловались только аристократы, поэтому для такой низшей служанки, как я, употреблять подобные напитки было под строгим табу. На меня наполз очередной страх, и я обреченно понурила голову.

    - Я всего лишь служанка, - пробормотала я подавленно, - и не смею пить вместе с господином…

    - Я приказываю тебе! – резкий голос Адоэля разрезал воздух, а я вздрогнула. Сопротивляться было бесполезно. Дрожащими руками налила ему вина в золотую чашу, потом… налила себе.

    Адоэль самолично всунул эту чашу мне в руку и внимательно следил за тем, как я начала пить. При первом же глотке я закашлялась, глаза наполнились слезами. С трудом восстановив дыхание, я затравленно посмотрела прямо в позолоченную маску.

    - Пей, - бесстрастно бросил ман Адоэль, а я снова начала пить, ощущая, как обжигается горло и пищевод и как мне опять становится страшно до полного отчаяния.

     Как только я допила до дна, мой мучитель налил мне еще одну чашу! Я посмотрела на него глазами, полными мольбы.

    - Господин! Я… больше не могу… - пробормотала я отчаянно, но он жестко отверг мои чувства, снова всунув чашу прямо в мою дрожащую ладонь.

     Я пила и захлебывалась, и все сильнее ненавидела его. Я еще никогда не ненавидела кого-то так сильно. Все принцы Туэрты, вместе взятые, казались мне более милосердными и мягкосердечными, чем этот иноземный изверг.