– Вот, пожалуйста – понятые! Проходите, товарищи.

– Аркадий Ильич…

– Да-да?

– У вас фотоаппараты на балансе стоят?

Матушка-природа наградила бывший райцентр весьма щедро: кроме бескрайних лесов, ореховых и рябиновых рощиц имелись еще река и целых три озера, именовавшихся без затей – Маленькое, Среднее и Большое. На самом дальнем и рыбном – Большом – раскинулись песчаные пляжи, на Маленьком и Среднем – мостки. Впрочем, рыбой и эти обижены не были.

После ночного ливня солнышко словно на волю вырвалось – жарило уже совсем по-летнему, припекало прямо с утра! Возникшие за ночь лужи на глазах исходили паром, в кустах акации перед исполкомом радостно щебетали птицы. Девушки уже переоделись в платья – крепдешиновые, ситцевые, – яркие, с короткими рукавами, в горошек, в цветочек, в клеточку…

Мальчишки шли в школу в одних рубашках, а младшекласснники – так те вообще в коротких, на помочах, штанах. Лишь девчонки, как всегда, парились в коричневых своих платьях с передниками. Передники, правда, нынче были белые, праздничные, как и рубашки у парней.

Молодой человек – юноша в белой рубашке и светлых парусиновых брюках – слез с велосипеда у почты. Прислонил велосипед к забору, уселся на парапет и стал кого-то ждать, лениво посматривая на ожидавших автобус пассажиров.

Тетки в жакетах, двое мужиков с котомками, командировочные с чемоданчиками – немного, все же рабочий день. Автобус «Озерск – Тянск» нынче ходил часто – три раза в день! А по субботам, воскресеньям и понедельникам ездили еще и по деревням. Совсем красота! Не как в старые времена – добирайся как знаешь. Это, кончено, хорошо. От укрупнения районов хоть какая-то польза. Но вместе с тем… Озерск раньше был райцентр, а теперь что?

Юноша пригладил темно-русые волосы. Подстриженные когда-то «полечкой», они сейчас лезли в глаза, приходилось зачесывать челку назад, однако ветер быстро трепал прическу.

Вытащив из кармана расческу, юноша тщательно причесался, поймав на себе заинтересованные взгляды проходивших мимо школьниц, судя по виду – семиклассниц или еще младше. Мелкота! Ишь, вылупились!

Одна даже набралась храбрости – поздоровалась:

– Максим, привет.

Темненькая, востроглазая, стройненькая… Знакомая…

Максим улыбнулся, снизошел до ответа:

– Привет, Женька, привет. В школу?

– Ну а куда ж? Последний день нынче, забыл?

– Х-ха! То-то я смотрю – такие красивые все.

– А у тебя когда экзамен?

– Послезавтра. Русский язык.

– Ну, ни пуха, ни пера.

– К черту, к черту. Мне бы, главное, французский сдать. Насчет остальных я не волнуюсь.

– Сдашь.

– Сдам.

– Увидимся, Макс!

Макс… хм… Ну и что с того, что младшей сестры одноклассница? Никакого уважения. Совсем. Ох уж эти пионеры… А вообще Женька – счастливая. Никаких экзаменов нынче в седьмом классе сдавать не надо – сразу в восьмой, он выпускным считается, не как раньше – седьмой. Потому как реформа: не семилетняя школа, а восьмилетняя, не десять классов, а одиннадцать, и два дня в неделю изволь на производственной практике отработать: на ферме, в леспромхозе или еще где… Чтобы стаж шел. Без стажа – никуда.

Вот и Максим одиннадцатый заканчивал, экзамены остались – и все.

Кстати, а Женьку эту в детстве Горемыкой прозвали! За то, что в разные истории попадала: то в детском саду кипятком руку ошпарила, то в парке потерялась, а как-то ее с рейсового автобуса сняли – решила просто так покататься. Но все это давно: Катька, сестра Максима, иногда вспоминала, а вот Женька прозвища своего старого не любила. Да и позабылось оно уже.

К остановке наконец подъехал автобус из Тянска – желто-красный тупоносый ЗИС-155. Остановился, распахнул двери-гармошки, старых пассажиров выпустил, новых – впустил.