– Ладно… – смирился Суржиков. – Список чего тебе нужен, эксплуататор?

– Список книг, которые трудно, но в принципе возможно найти. Антикварных, – подчеркнул Алекс. – Мечта богатого коллекционера, но не несбыточная, а такая… за которой надо побегать. Штук пять-шесть хватит.

Отключив коммуникатор, он покосился на Никонова. Тот со своим собеседником ещё не распрощался, а стоически пережидал какую-то длинную и явно занудную тираду. Наконец на лице его отразилось облегчение, Глеб зашарил рукой по столу, подтянул к себе блокнот и карандаш и стал азартно записывать. Вежливо попрощавшись, он откинулся на спинку стула и сказал:

– Четыре штуки есть. Плюс три из списка, плюс тебе что-то пришлют. Пожалуй, после обеда надо будет идти общаться со старым стервятником.

– Горным стервятником, раз уж Монтегрифо, – уточнил Алекс. – Это, считай, классом выше птичка! Надо заранее назначить встречу, а то мало ли, может, он после обеда спит. Кто у нас есть для контакта, секретарь?

Секретаря у букиниста не было, был помощник, так он и представился, когда инспектор связался с ним по коммуникатору. И прав оказался Верещагин: Маноло Пабло Эстебан придерживался исключительно правильного образа жизни и после приёма пищи два часа отдыхал, так что встреча его с приезжим московским букинистом была назначена на пять часов.

Вот теперь дальнейшие действия были уже похожи на план: дождаться Кулиджанова, заказать визитные карточки, сделать картотеку…

Мастер-стилист Диана Мерсье ровно в три часа дня постучала в дверь, возле которой благородным приглушённым блеском отливала табличка «Софья Полянская, целитель». Суржиков отворил, улыбнулся и пригласил её пройти.

Выглядела парикмахерша и в самом деле хорошо: её остренькое личико лисички оформляли пышные пряди, отливавшие то золотом, то рыжиной, кожа лица была золотистой и гладкой, а руки с коротко остриженными ногтями смотрелись ухоженными и нежными.

Профессионально восхищённым взглядом окинув двух ожидавших ей женщин, госпожа Мерсье стала задавать вопросы, но Влад с извинениями прервал её:

– Скажите, а это у вас вообще надолго?

– Ну-у… часа три, не меньше!

– Отлично! Тогда я пока отойду по делам, а к концу волшебных превращений вернусь, – он улыбнулся, представляя себя не то графом Альмавивой, не то кем-то из мольеровских персонажей. – Надеюсь, моего банковского счета хватит, чтобы расплатиться!

И Суржиков дезертировал, мысленно благословляя своего шефа, нагрузившего его дополнительным поручением.

Хранитель Лонаан, разумеется, был в библиотеке. Сколько помнил Владимир, здесь, в книжном царстве Высших курсов актёрского мастерства, в дневное время не должно было быть много народу: время теоретических дисциплин ещё не подошло, в мае вовсю шли зачёты по актёрскому мастерству, танцам, сценической речи и прочему фехтованию.

Так оно и оказалось – возле стойки отирался лишь какой-то первокурсник, уныло внимающий тихой выволочке, устроенной ему Хранителем. Увидев Суржикова, Лонаан кивнул ему и повелительным жестом отправил юношу в глубину хранилища, вручив тому тряпку и метёлку для пыли.

– Добрый день, Хранитель! – поклонился Влад.

– Здравствуй, здравствуй, любитель тайн! Ну что, новый книжный список и новая загадка?

– Не совсем новый…

Путаясь в словах, Суржиков объяснил, что именно ему хотелось бы получить, но Лонаан покачал головой:

– Не выйдет.

– Что именно не выйдет?

– Найти названия книг, которые бы увлекли любого человека. Графу Васильчикову будет неинтересно что угодно, кроме списков дерби и журналов по коневодству, Федору Ивановичу Шаляпину подавай жизнеописания и партитуры опер в необычных изводах, а, например, господин Карпов…