После второго бутерброда возмущение сотрапезников слегка улеглось, и Алекс спросил:

– Так о чём ты хотел поговорить?

– Ты из Монакума летишь в Краков? – вопросом на вопрос ответил Кулиджанов.

– Ну, да. Правда, рейс только вечером будет…

– Вот именно. А прибываем мы через три часа, в десять утра. То есть, у тебя целый день свободен для подвигов. Или ты хотел, как настоящий турист, заглянуть в картинную галерею и промчаться по магазинам?

– Пошёл к Тёмному! – обиделся Верещагин и налил себе ещё кофе. – Что ты предлагаешь, сидеть в воздушном порту или дрыхнуть в гостинице?

– Я предлагаю поехать с нами к фигуранту дела, – совершенно серьёзно ответил капитан-лейтенант. – Мы совершенно себе не представляем, с чем столкнёмся. Как-то так жизнь складывалась, что с разновидностью безумцев, именуемой букинистами, я не сталкивался ни разу.

– Я тоже, – подтвердил Никонов.

Он уже понял, какую игру затеял его временный напарник, и с интересом наблюдал, что же из этого получится.

– Ну-у… – протянул Алекс. – Было у меня дело, где и антиквары отметились, и букинисты, и охотники за книгами. Наследство делили после смерти одного собирателя.

– И как?

– Ты не прав! – он надолго замолчал, сооружая себе бутерброд с маслом, сыром и густым бледно-жёлтым мёдом.

Кулиджанов терпеливо ждал, но, когда Верещагин впился зубами в ломоть хлеба, не выдержал:

– В чём я не прав?

– Не все они сумасшедшие, – прожевав, ответил Алекс. – Есть очень разумные деловые люди. Просто торгуют они не сталью, колбасой или амулетами, а книгами. Старинными или современными, неважно, лишь бы была прибыль.

– И с какими, на твой взгляд, легче иметь дело? – перехватил нить беседы Никонов.

– Ни с какими. Безумца ты интересуешь ровно до того момента, пока в твоих руках он видит предмет своего вожделения, торговца – если у тебя есть что-то, что принесёт ему прибыль. Вопросы поиска убийц или восстановления справедливости их не касаются.

– Отлично! – Кулиджанов потёр руки. – Тогда так мы и сделаем. Ты будешь продавцом, а мы – твоей охраной.

– И чем я буду торговать?

Жестом фокусника Кулиджанов вытащил из воздуха лист бумаги и прочёл:

– Пункт первый: Авл Геллий, «Аттические ночи», издание типографии Альда Мануция, Венеция, 1515 год.

Утро у Суржикова началось с того, что он варил кофе на всю компанию. То есть, не только кофе – Стас и Серж попросили какао, а Катя – чай с лимоном. Никакого труда в этом не было, кофе получился отличный, густой и чёрный, Влад даже слегка загордился собой. Правда, гордость подувяла, когда пани Барбара, пригубив напиток, вытаращила глаза, попросила сливок, а отдышавшись, сказала:

– Ты что, в свободное время в зельеварении практикуешься? В таком кофе только нераскаявшихся преступников топить!

– Да ладно, – вступился за друга Макс. – Отличный крепкий кофе, всё как положено!

И бухнул в чашку ещё ложку сахара.

Завтракали по сложившейся привычке все вместе, тем более что никому и никуда не нужно было бежать к определённому времени. Омлет, оладьи, сметана, заботливо оставленное домовым варенье – всё было отлично, и всё равно Суржикову чего-то не хватало.

Он понял, что не одинок в этом ощущении, когда Макс вздохнул и спросил:

– Никто не знает, когда Аркадий Феофилактович вернётся?

– Увы, – ответила Софья. – Ешь что дают и отправляйся в университет. Ты собирался устроиться на кафедру подработать.

– Ла-адно, – пробурчал почтительный сын, и зарылся в оладьи.

После завтрака дети упорхнули гулять, а Суржиков решил посоветоваться с дамами, как же ему искать пресловутую парикмахершу, если известно только её имя?