– До свидания.

Ирина медленно побрела к дому, который располагался в тихом квартале. В соседних окнах горел свет, а на улице не было слышно ни звука. Очевидно, что ветер покинул город. Женщина с трудом открыла тяжелую полукруглую дверь, поднялась по лестнице и, толкнув вторую дверь, оказалась у себя в квартире. Не включая света и не раздеваясь, а лишь повернув ключ в замке, она без сил опустилась на диван…

Город не спал. В центре гуляла молодежь, веселя случайных прохожих шутками и задорным смехом. Улицы освещались неярким светом, магазинчики давно закрылись, и только бушоны и брассери привлекали разнообразными меню на грифельных досках. На углу одной из старых улиц красовался декоративными окнами бушон Тure. Это место очень любили французы и с удовольствием посещали его вечерами. Здесь под деревянными потолочными балками, между старыми двухстворчатыми резными шкафами времен Наполеона они мило беседовали, потягивая шартрез и арманьяк. Прохожие с улицы заглядывали в переполненное кафе, и до них доносились умопомрачительные гастрономические запахи. Изюминкой кафе являлись необычные фонарики, которые направляли мягкие потоки света не на посетителей, а вверх, поэтому люди находились в полумраке. В дополнение к этому на каждом столике горела свеча, что придавало интерьеру кафе неповторимый шарм. Здесь подавались истинные французские кушанья! Свободных мест не было, а гости бушона представляли разных людей – от влюбленных парочек до дружеских компаний, семейных идиллий и одиноко сидящих посетителей, ожидающих кого-то.

За столиком в углу беседовали двое мужчин. Один из них с жадностью ел луковый суп. Другой же сидел спиной к центру зала и ожидал, когда ему подадут заказанное блюдо.

– Как вам нравится погода, доктор Пьер? – с интересом спросил собеседник в темном плаще.

– О, Рауль, кажется, наступила настоящая весна! – отвечал полноватый мужчина в очках.

На вид ему было за пятьдесят. В глаза бросались мятая сиреневая рубашка, непричесанные волосы и забрызганные грязью ботинки. Все это не украшало доктора, который выглядел рассеянным и уставшим.

– Да, вы правы. Мы все ждем ее с нетерпением, – многозначительно заметил Рауль Габен.

– Я понимаю, о чем вы, но прошу дать мне еще два месяца. К сожалению, опыты не завершились, и я не могу взять на себя такую ответственность. – Пьер прекратил жевать, снял очки и нервно захлопал глазами. – После того как погиб доктор Патрис, лаборатория не в состоянии получить результаты в такие короткие сроки!

– Не морочьте голову, доктор! – сверля глазами собеседника, со злостью произнес Рауль. Он был высок, хорошо сложен. Скуластое лицо с бледным подбородком выражало не столько мужество, сколько жестокость. – Все давно закончено, вы тратите наше время впустую!

– Нет, я… я уверяю вас, что нужны дополнительные клинические испытания!

Официант принес фирменное блюдо – ножку ягненка, запеченную с прованскими травами, и поставил перед Габеном. Тот медленно начал резать ее острым ножом. Доктор Пьер замолчал и внимательно следил за движениями руки соседа. Его лицо стало напряженным, быстро сделав глоток пива, с дрожью в голосе он спросил:

– Смерть Патриса очень волнует всех в лаборатории… Вы, случайно, не знаете, что произошло?

– Хорошее мясо, мой друг! Рекомендую, – улыбнулся мужчина и проверил, застегнуты ли остальные пуговицы на плаще.

Доктор молчал и, не получив ответа на свой вопрос, опустил взгляд в недоеденный луковый суп. В кафе стало душно, и кто-то из посетителей приоткрыл окно. Свежий воздух ворвался внутрь и разбавил запахи. Рауль медленно ел мясо.