Подведем итог. Надпись на Звенигородском колоколе – это не тайнопись, а обычная запись, вполне естественная на колоколе. Предназначенная для всеобщего обозрения и для чтения, а не сокрытия каких-либо «тайн». Так же, как и приведенная нами ранее надпись на книге, расшифрованная Н. Константиновым [425]. Тоже не содержащая ничего такого, что следовало бы скрывать. Мы подчеркиваем это потому, что сегодня историки, сталкиваясь с подобными старыми русскими текстами, придумали очень выгодную им теорию, будто это все – «тайнопись». Мол, на Руси писали только привычной кириллицей. Как сегодня. А те примеры, которые в эту «теорию» не укладываются, объявили стремлением наших предков писать тайнописью. Насколько нам известно, не существует ни одного примера, когда содержание этой «тайнописи», если она расшифрована, выходит за рамки обычных текстов, не содержащих заведомо никакой тайны. Те примеры, которые мы здесь приводим, типичны. Совершенно очевидно, что надпись на Звенигородском колоколе по своему содержанию – никакая не тайнопись. Обычная, стандартная надпись. Не содержащая никакого намека на секрет. От кого бы то ни было.

Позиция историков понятна. Ведь если признать, что на Руси до XVII века писали по-другому, то тогда мгновенно возникнет фундаментальный вопрос. А как же многочисленные «древние» русские тексты якобы XI–XV веков, предъявляемые нам сегодня в качестве обоснования романовско-миллеровской версии истории? Почему же они не написаны такими странными значками? Чтобы таких «опасных» вопросов не возникало, историки объявили все ПОДЛИННЫЕ ОСТАТКИ старой русской письменности – загадочной и не очень интересной для серьезного исследователя ТАЙНОПИСЬЮ. Мол, не стоит обращать серьезного внимания. А ПОДДЕЛКИ XVII–XVIII веков объявили «подлинными старыми русскими текстами». И успокоились.

Но сейчас становится ясно, что именно такие «нечитаемые» или трудно-читаемые старые русские тексты необходимо тщательно изучать и разыскивать. Именно в них, а не в фальшивках, иногда очень наглых, романовской эпохи могут сохраниться наиболее яркие и «опасные» для романовской версии крупицы правды о старой русской истории XI–XVI веков. Здесь – широкое поле деятельности для филологов и специалистов по старой русской письменности.

В заключение отметим, что сегодняшние историки предпочитают лишь вскользь и глухо упоминать о Звенигородском колоколе. Причина, по-видимому, в нежелании привлекать к надписи на колоколе внимание независимых исследователей. Дабы не всплыли на поверхность те странности, некоторые из которых мы отметили. Примечательно, что среди материалов двух научных конференций, посвященных 600-летию Саввино-Сторожевского монастыря и состоявшихся в 1997 и 1998 годах, о Звенигородском колоколе – САМОЙ ИЗВЕСТНОЙ СТАРОЙ ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ ЗВЕНИГОРОДА – НЕ СКАЗАНО НИ СЛОВА [688]. Не только не было ни одного научного доклада о колоколе, но о колоколе ВООБЩЕ НЕ УПОМЯНУТО в сборнике трудов обеих конференций [688]. Как же так? Ведь эти научные собрания посвящены истории того самого монастыря, где Звенигородский колокол находился около ТРЕХСОТ ЛЕТ. Именно этот колокол красуется на гербе города Звенигорода [422], с. 176. См. рис. 1.70. Историки сами сообщают, что колокол прославил Звенигород далеко за пределами России [294], с. 116. Как же могло случиться, что на ЮБИЛЕЙНЫХ конференциях по истории монастыря, никто из докладчиков ни единым словом не обмолвился о легендарном колоколе и надписи на нем? Неужели историкам не хочется разобраться, какими алфавитами писали на Руси в XVI–XVII веках? Или же им есть что скрывать?