– Ну, для начала мне надо снять номер в отеле, а там уж я подумаю, – сухо улыбнулся ей в ответ Нестеров.

– Ну что вы! Какой отель? Борис вас пригласил, вы его гость, вы просто обязаны остаться. К тому же дом большой, вы никому не помешаете, – превратилась в любезную хозяйку Лариса.

Хочет все же выяснить у гостя, что за проект затевал с ним отец, поняла Карина. Личность Нестерова они с Маратом пробьют, всю его подноготную вытянут, и бояться его будет нечего. К тому же отец всегда был осторожен, кого попало в гости не зазывал, да еще на целую неделю.

– Благодарю, но думаю, это неудобно, – категорически покачал головой Нестеров.

– Какое неудобство! К тому же, учитывая некоторую скрытность Бориса, можно предположить, что он исчез из какого-то хитрого расчета, решит свои дела – и появится не сегодня завтра. А возможно, – тут Лариса придала лицу едва уловимое выражение оскорбленного достоинства, – просто загулял с какой-то девицей. У него изредка случаются приступы безответственного пофигизма на почве женщин.

По лицу Нестерова было трудно понять, поверил он Ларисиным доводам или нет, но после продолжительных колебаний и уговоров он согласился задержаться.

– Геннадий Сергеевич! – В кабинет Таволжанина после короткого решительного стука вошел юрист компании Лютецкий. – Тут новые факты всплыли.

– Что еще?

– Это по Арчугову.

– Что еще по Арчугову? Нашелся? – нехорошо хохотнул бизнесмен.

– Нет. Его компании. Они ему больше не принадлежат.

– Что значит «не принадлежат»? – Таволжанин захлопнул крышку ноутбука, показывая, что готов заниматься этим вопросом.

– Около двух месяцев назад он продал их какой-то Галине Федоровне Кротовой за один рубль.

– Так… Чувствовал, значит, старый боров, что жареным пахнет! – ощерился Таволжанин. – Только тут он сыграл против себя.

– Не знаю. Глупо как-то, – усомнился юрист.

– Ты выяснил, что это за Кротова?

– Да. Вот фото. Сорок четыре года, уроженка Петербурга. По адресу прописки давно не проживает, фактическое место жительства пока не установили. – Лютецкий положил на стол перед Таволжаниным распечатку.

– Выяснить про нее все! И подготовьте пакет документов. Эти компании должны перейти вдове Арчугова, и как можно скорее. – Таволжанин откинулся на спинку кресла, лицо его выражало крайнюю степень довольства. – Ну надо так лохануться! Ну, Борька, просто подарочек преподнес, мир твоему праху! Даже не поленюсь свечку за помин души поставить! – веселился Геннадий Сергеевич, но быстро оборвал себя. – Кротову не беспокоить, чтобы ни одна живая душа не знала о происходящем. Ясно? Сведения собрать, но чтобы никто… Ты понял?

– Да. – Щупленький, неприятно скользкий на вид юрист ужиком выскользнул из кабинета. Он работал с Таволжаниным не один год и иногда понимал хозяина лучше, чем тот сам себя. Он знал все, что ему предстоит сделать, на десять шагов вперед. Слишком много у них за плечами общих дел, дел весьма и весьма сомнительных, были провалы, но успехов было больше. Они прошли девяностые, начало двухтысячных, и все еще живы, и все еще на коне.

Таволжанин сидел в кабинете, довольно улыбаясь, хваля себя за дальновидность и интуицию. Интуиция его никогда не подводила, он нутром чувствовал, где можно поживиться, и никогда не ошибался.

Ну что ж. Пока Лютецкий будет заниматься бумагами, ему стоит проявить к вдовушке повышенное внимание, чтобы не нашелся еще какой-нибудь «утешитель». Арчугова ему еще понадобится. Он сделает все красиво.

18 мая 2017 г.

Римма Арчугова сидела все утро у себя. Во-первых, смена часовых поясов, против организма не попрешь, а во-вторых, ей совершенно не хотелось общаться с родственниками, особенно с Кариной. Вчера мать целый день таскала их по встречам и переговорам, это было скучно, но раздражало другое. Раздражала Кара.