— Неожиданная реакция на поцелуй. Ты так напряжена, будто я тебя укусил.
— А ты можешь? — пытаюсь язвить я, и тут же чувствую, как на мочке уха нежно смыкаются огненно-горячие губы Нура.
— У-гу...— едва слышно рокочет он и легко прикусывает самый кончик.
Прикрываю веки, издавая неконтролируемый стон, и впиваюсь пальцами в его крепкие бедра. Он скрещивает руки, сжимая меня в своих объятьях, и сама не замечаю, когда все это переходит в настоящий поцелуй.
Кажется, это утро упорно доказывает мне, что время, когда я хоть как-то владела ситуацией, закончилось. Теперь эти мужчины управляют мной, моим желанием, и, если честно, я готова попробовать, потому что пока мне это очень нравится.
Когда влажных губ касается легкое дуновение ветра, прикусываю их и открываю глаза. Комментировать произошедшее не решаюсь, иначе, ляпну чего, вообще постелью закончится. А ведь рано или поздно это все равно случится!
И в подтверждение моих мыслей, чувствую, как щиколотку обхватывают пальцы Аджая.
Сглатываю, хотя в горле спазм, и молча наблюдаю за тем, как он поднимает мою ногу, и укладывает на свои бедра. В этот момент майка немного задирается, открывая вид на мои гениталии, и я вижу, как взгляд мужчины на секунду задерживается там.
— Холодные...— комментирует дракон, сделав вид, что он ничего не заметил, укладывает на себя вторую ногу и накрывает обе мои ступни своей ладонью. Да, она настолько большая.
Аджай пальцем активирует рычажок на блюде, и из-под него выстреливает клубок серебристого дымка. Блюдо застывает в воздухе прямо перед нами, и дракон торжественно снимает крышку.
— Это все ты приготовил? — рот наполняется слюной при виде тончайших блинчиков, свернутых рулетом и украшенных маленькими шариками незнакомых ягод.
Я даже пытаюсь податься вперед, чтобы вдохнуть божественный аромат сливочного теста, но Нур сдерживает, тихо посмеиваясь на ухо, которое до сих пор горит огнем.
— Будем учиться взаимодействовать друг с другом, беглянка!
— В данный момент я хотела бы повзаимодействовать с блинчиками! — пытаюсь высвободиться, но меня обнимают еще крепче.
Аджай накалывает кусочек рулета и обмакивает его в розовый пенный мусс, а я облизываю губу, нетерпеливо ожидая, когда же смогу попробовать это на вкус.
Наконец, еда оказывается у меня во рту, и я, не стесняясь выразить свое восхищение, блаженно подкатываю глаза.
— Если ты делаешь все так же божественно, как готовишь блинчики с муссом, я согласна стать вашей женой!
Аджаю нравится моя шутка, и он, видя мое нетерпеливое ерзанье, накалывает еще кусочек.
— Это хорошие новости, шера-йя. Значит, будем покорять твое сердце через вкусную еду!
— Угу! — едва прожевав кусочек, я готова съесть еще, — вы сейчас посмотрите, сколько я ем, и решите, что проще найти другую шера-йю, чем прокормить меня!
— То, как ты ешь, рай для наших глаз, девочка, — басит медведь.
— Знаешь, почему Нур обратил на тебя внимание тогда в ресторане? — дракон продолжает кормить меня, — ты так аппетитно ела!
Одновременно мы втроем прыскаем от смеха, и я расслабляюсь радом с ними настолько, что устраиваюсь на коленях медведя поудобнее, и протягиваю ноги, шевеля носочками от удовольствия, когда дракон играет с моими пальчиками.
Знакомясь с новыми вкусами, я без суеты и страха размышляю над тем, что они не договаривают. То, что их внимание привлекло то, как я ела, версия оригинальная, но у меня есть вопрос, ответ на который, я пока так и не узнаю. Почему на них, чужеземцев, реагировал муар, камень моей родной планеты?