Однако у библейского понимания милосердия есть еще одна очень важная особенность, указывающая на такие его признаки, как преданность, верность, постоянство. Бог Авраама, Исаака и Израиля являет Себя избранному Им народу как Бог, верный Своим обещаниям. Заключив завет-союз с Авраамом, Господь распространяет Свою милость на всех его соплеменников. На протяжении всей ветхозаветной истории мы наблюдаем, как неисчерпаемое милосердие Божие питает народ Израиля на всех путях его. И несмотря на то, что этот народ многократно впадал в грех отступничества, в ответ на его раскаяние Бог неизменно возвращал Израилю Свою милость. Милость Господа являет себя в спасении древних иудеев из египетского плена, она ясно видна в Его попечении о них в период сорокалетнего странствования в пустыне, ею отмечено вступление сынов завета в Землю обетованную.

…Милости хочу, а не жертвы (Ос. 6, 6), – говорит Господь в Ветхом Завете, обращаясь через пророка Осию к Своему народу. Примечательно, что дважды на протяжении евангельской истории к этому выражению обращается Господь наш Иисус Христос и оба раза – для обличения криводушия фарисеев и забвения ими Бога. В одном случае Спаситель уличает их в лицемерном жестокосердии: если бы вы знали, что́ значит: милости хочу, а не жертвы, то не осудили бы невиновных (Мф. 12, 7). А в другой раз Христос открывает перед слушающими Его путь истины, говоря: пойдите, научитесь, что́ значит: милости хочу, а не жертвы? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Мф. 9, 13).

Однако в восприятии древних людей превознесение милости над жертвой было ниспровержением привычных религиозных истин, ибо самым значительным и очевидным выражением чувства веры в Бога испокон века являлось жертвоприношение, ведь с самого начала истории падшего человечества жертвы являлись даром, который люди по естественному религиозному чувству посвящали Богу. Мы помним, что еще Каин принес от плодов земли дар Господу, и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его (Быт. 4, 3–4). И поскольку жертва благочестивого человека всегда считалась угодной Богу, ритуал жертвоприношения по всяким случаям и на всякую потребу был разработан у иудеев весьма детально и соблюдался скрупулезно.

Мы знаем, что в дохристианскую эпоху жертвы разделялись на закалаемые и бескровные. В «жертву всесожжения», в «жертву мирную», в «жертву о грехе» или в «жертву о преступлении и повинности» могли быть назначены только животные и птицы пяти определенных видов, известного пола и возраста. Жертвенное животное приводилось к храму как дар Господу. Человек возлагал руку на голову жертвы и исповедовал свой грех, тем самым как бы перекладывая его на жертвенное животное. Заклание животного, кропление его кровью и сожжение отдельных его частей символизировало принятие жертвы Богом, а также то, что Божественное правосудие вместо смерти грешника удовлетворяется жертвой за него.

В ветхозаветные времена жертва Богу имела значение и дара, и богообщения, и покаяния, и средства духовного очищения, и прошения, и благодарения, и умилостивления. Господь же если принимал жертву, то освящал ее Своей благодатью и сообщал ей особый символический и таинственный смысл. И в самом деле, что́ могло быть более возвышенно и значимо, чем жертвоприношение грешного человека Господу и Творцу, когда Богу в знак всецелой преданности отдается нечто дорогое и ценное для верующего. Нетрудно предположить, что закалаемые животные до принесения их в жертву Богу были лучшими в стаде, выращенными с любовью. Акт жертвоприношения был для верующих в древности действительно высшим проявлением их религиозного чувства, сыновней любви к Богу, доверия к Нему, страха перед Его гневом…