– Я-го… а на какую букву начинается это слово?

– Закрой свой дурацкий словарь, он тебя отвлекает.

– Хватит спорить. Я все решил. Мы наколдовываем вторую лодку. Сейчас же. Тот, кто против, может выйти.

– Куда?

– За борт.

– Не хочу. Я там уже был – там мокро и сыро.

– А разве это не одно и то же? Мокро, мокро, мокро… Сыро, сыро, сыро… А на какую букву они…

– Да закрой ты этот словарь!

Колобков устало почесал нос. Он уже привык к подобному. Когда Каспар, Бальтазар и Мельхиор заводят философскую беседу, это может продолжаться часами. Причем иногда в их белиберде даже слышатся отзвуки былой мудрости. Такие слабые-слабые, едва ощутимые.

– Мы все решили, колдуем! – рявкнул Бальтазар.

– Сила трех поможет нам! – тряхнул бородой Каспар, снимая колпак.

А Мельхиор ничего не сказал – только резко крутанул и-визой. Во все стороны хлынули потоки горячего воздуха.

Колобков попятился. У мудрецов над головами вспыхнули разноцветные огни. Три старика взялись за руки и пошли по кругу, словно в хороводе. На палубе прочертилась ярко-оранжевая окружность, оттуда брызнул ослепительный свет, что-то бумкнуло, колпак Каспара взмыл высоко в воздух…

И воцарилась тишина. Мудрецы удовлетворенно расцепили руки и подались назад.

А в магическом круге остались вещи. Целая груда всевозможного барахла. Какие-то тряпки, банки, бутылки, посуда, инструменты, продукты. Словно могучий смерч влетел в супермаркет, побушевал там минутку-другую и умчался, прихватив с собой добрую тонну товаров.

– Это не лодка, – задумчиво произнес Мельхиор.

– Как это не лодка? А что же тогда?

– Не знаю, но не лодка.

– Это не может быть не лодка. Ведь мы же вызывали лодку. Значит, это должна быть лодка.

– Ты мыслишь логично, но мои глаза говорят мне, что это не лодка.

– В таком случае твои глаза лгут.

– А что говорят твои глаза?

– Не твое дело.

Колобков подошел ближе, с интересом рассматривая нежданную добычу. Секундой спустя к нему присоединились Грюнлау и Зинаида Михайловна.

– Не знаю, кого эти старички ограбили на этот раз, но нам все это пригодится… – пробормотала Зинаида Михайловна. – Петя, крикни мальчиков, пусть помогут перетаскать в трюм.

Колобков лениво кивнул, копаясь в вещах. Пока что ничего особенно интересного – консервные ножи вкупе с консервами, плюшевые игрушки, канцелярские принадлежности, целая груда дешевеньких зажигалок…

– Кажись и вправду супермаркет выпотрошили… – хмыкнул Колобков. – Будет чем поторговать с папуасами… о!..

Он подался вперед и хищно схватил запотевшую жестяную банку.

– Пиво!.. – аж пустил слюну Колобков. – Пиво, пиво, пиво, пиво!!! Гюнтер, смотри, настоящее пиво!

– Но Петер, здесь же всего один банка, – сожалеючи произнес немец. – Как мы ее будем делить?

– Кто первый встал, того и тапки! – резко дернул за кольцо Колобков.

– Петер, ты же есть мой друг! – вскрикнул Грюнлау. – Поделись!

– Извини, Гюнтер, в кругу друзей хлебалом не щелкай!

Отпихивая приятеля палкой, Колобков принялся лихорадочно заглатывать холодный напиток. Грюнлау возмущенно завопил, пытаясь выхватить вожделенную банку.

Однако изжаждавшийся Колобков проявил неожиданные ловкость и силу. Он уже не видел перед собой лучшего друга – его сменил фашист, пытающийся отнять пиво. Захлебываясь и давясь, Колобков что есть силы стукнул Грюнлау палкой по плечу – тот болезненно вскрикнул и отступил.

– Уууууууууу!.. – выдохнул Колобков, сминая пустую банку и благодушно улыбаясь. – Да-а-а-а-а… Человек не понимает, как прекрасно пиво, пока не лишится его…

– Петер, ты есть habsüchtig…

– Да ладно тебе, Гюнтер, не парься, – дружески приобнял немца за плечо Колобков. – Давай лучше еще пороемся – может, другую банку найдем.