– Он умер, – признал Дан. – Сорок лет назад в Подземельях. Не могу сказать, что века его заточения были спокойны. Несколько попыток побега, попытки убийства даже в тюрьме. По-моему он был окончательно безумен.

– Брат говорил о нем иногда, – тихо согласилась маг, которая приходилась кузиной Главе Стражи Москвы, непосредственному начальнику Даниила, Михаилу Куракину. – Малюта был фанатично предан церкви и царю. Но до безумия любил власть. Он видел себя неким мессией, очищающим мир от ереси и тех, кого считал врагами себе, царю или богу. А ими становились те, кто так же жаждал власти или получал ее по праву. Зависть и непреодолимая страсть свели Малюту с ума. Счастье, что он умер. Важно лишь понять, как теперь его тень связана с историей сегодняшней ночи.

– Всех деталей дела я пока тоже не знаю, – предупредил страж. – После того, как монастырь был уничтожен в 1932 году, остался лишь один его храм. Как я понял, ранее это было сердце монастыря. Успенский собор. И под ним до сих пор располагается крипта. Там сегодня в два часа ночи примерно, вдруг появился умирающий человек. Вернее, Избранный. Это молодой вампир, к сожалению, теперь уже точно мертвый. Его тело ужасно изранено и переломано. Он бредил, когда его нашли. И на его пальце был родовой перстень Малюты. Кто наш погибший на самом деле, откуда он шагнул в крипту и как связан со Скуратовым нам с вами предстоит выяснить.

Ева согласно кивнула. Она поняла, почему Даниил сказал «шагнул в крипту». Избранные имели возможность жить параллельно в нескольких реальностях, а значит, и перемещаться между ними через порталы. Так вампирские кланы по традиции строили свое «гнездо» где-то а пределами того мира, который привыкли видеть смертные. Часто свои жилища древние маги или те же оборотни окружали Междумирьем. Это пространство, лишенное жизни и магии вообще, оно как бы заполняет пустоты между обитаемыми мирами. В нем невозможно долго находиться, его трудно преодолеть. А значит, оно отлично защищает границы и секреты. В доме Евы тоже был тайник – комната, подвешенная в Междумирье, крохотный мирок в пространстве Ничто. Там девушка хранила свои трофеи.

– Сознаюсь, я не один раз была на месте, где стоял монастырь, – сказала Ева. – Да, сегодня сохранился только Успенский Собор. И…кое-что еще. Вы наверняка уже изучили этот вопрос, Дан, и понимаете, что наличие в православном храме крипты вещь редкая. На самом деле, там раньше, в шестнадцатом хотя бы даже веке, были кельи. И нынешняя крипта – одна и них.

– Кельи? – информация стража не только удивила, но похоже, еще и встревожила. – Но почему? Ведь были Келейные корпуса. Они стояли вдоль берега Волги, там, где сейчас территория Речного вокзала. Зачем делать кельи под самим храмом? И…как они могли сохраниться? Ведь и сам храм тоже перестраивался в семнадцатом веке.

– Все верно, на первый взгляд, – покладисто кивнула маг. – Вопросы верные. Если не рассматривать некоторые нюансы истории этого монастыря. Сейчас отвечу на второй вопрос, а потом уже разберемся с главным. Успенский Собор построили на месте более древнего строения. У него был высоченный подклет, как раз из старого фундамента. То, что видно сейчас… – она пожала плечами. – Стена ушла в землю более чем на два с половиной метра. Поверьте, там достаточно места под храмом для многих интересных вещей. И сразу скажу про ту самую крипту. Это не просто одна из бывших тайных келий. В ней сдержался человек тесно связанный с Малютой Скуратовым. Митрополит Московский и всея Руси Филипп Колычев.