Это мне сейчас показалось, или он перешел на оскорбления?

— Я все прекрасно слышала, только понять не могу, откуда у тебя столько наглости? — возмутилась я. — Почему это я должна пожертвовать личной жизнью? А как же ты? Продолжишь развлекаться со своей девушкой, пока будешь выдавать меня за невесту?

— Моя девушка немного потерпит неудобства, не переживай, она никоим образом не помешает плану.

— Мой парень тоже не станет вмешиваться, не беспокойся, я как следует поговорю с ним, — с явным намеком сказала я.

Мужчина заскрежетал зубами. Он был недоволен такими словами, но его реакция меня только развеселила.

— Поговори, — сквозь зубы процедил он. — Но с этого дня я предпочитаю вообще больше не слышать о твоих отношениях. Теперь у тебя будут отношения только со мной.

— Ян, ты за эти годы вообще с кем-нибудь разговаривал нормально? — раздраженно осведомилась. — Или настолько вжился в роль прокурора, что уже и мысли спокойно не можешь выразить? Я, между прочим, добровольно согласилась помочь тебе, поэтому ожидаю, что ты перестанешь командовать.

— А ты заточила зубки за прошедшие годы, — удивленно произнес он. — Но в ситуации с договором выбора у тебя не было. Ты прекрасно знаешь, что я могу испортить тебе жизнь, и это мне ничего не будет стоить. Делай то, что я говорю.

— Если я заточила зубы, то твое сердце за эти годы превратилось в настоящий камень. Ты стал бездушной машиной, роботом, который не заботится о чувствах людей! — выпалила ему в лицо.

Между нами находился стол, который создавал видимую границу. Я обрадовалась ей, она сдерживала все мои эмоциональные порывы вцепиться в его наглое и надменное лицо.

— Я разочаровался в людях и не собираюсь разбираться, кто там и что чувствует. О моих чувствах никто не позаботился, поэтому сейчас ты видишь перед собой главного прокурора, а не простого оперативника, который помогает старушке снять котенка с дерева! — кинул он в ответ.

— Да, Ян, ты очень поменялся!

— Как и ты!

— Но ты меня не напугаешь! Хочешь сломать мою жизнь — ломай, если тебе от этого станет проще жить. Но не нужно мне угрожать! Я не собираюсь выполнять все, что твоей душе будет угодно! Мы заключили договор, я помогаю тебе, а ты навсегда исчезаешь из моей жизни. Но если твоя заносчивость и непробиваемость победит здравый смысл, то я плюну на весь договор. И будь что будет! — сразу обозначила позицию.

— Ты меня удивляешь. Неужели готова бороться со мной и государственной машиной? — он изогнул бровь дугой.

— Если нужно, то буду, но терпеть твои моральные издевательства не смогу!

— Хорошо, — буркнул он. — Я постараюсь держать себя в руках, но и ты не провоцируй меня!

— Я постараюсь, — в ответ проворчала я.

— Тогда по рукам? — уточнил он уже спокойным голосом и протянул красивую мужественную ладонь.

Я приняла вызов и подала свою в ответ.

— По рукам.

Уроки закончились, и я забрала свою малышку. Она весело щебетала, пока надевала куртку. А я поминутно оглядывалась, чтобы не встретиться с Яном. Он мог выполнить угрозу и подвезти меня до дома. Только я ему ничего не сказала о ребенке. Да и говорить не намеревалась. Будет сложно скрывать существование дочери, но объяснить ее наличие еще труднее.

— Яночка, доченька, поторопись, мы сегодня поедем на автобусе домой!

— А что с нашей машиной? — спросила она, надевая рюкзак.

— Она немного сломалась. Думаю, что завтра ее починят, и мы сможем снова на ей ездить.

— Хорошо! Мы давно не катались на автобусе. Мне нравится.

Мы вышли из школы. Темное небо висело низко-низко. Накрапывал мелкий дождик. Конечно, не самая лучшая погода для прогулки. Я накинула на Яну капюшон, а сама нацепила на голову шаль. Идти до остановки было недалеко. Но стоило нам выйти с территории школы, как путь перекрыла машина. Именно на ней я сегодня ездила на обед. Все мои самые худшие опасения сбылись, я стояла перед Яном в обнимку с его дочерью. Это худшая встреча в жизни.